Пошевелиться не могу. Впитываю вслед за неописуемым восторгом и нашу с ним боль. На самом деле, ему ни черта не легко. И мне тоже.
И не весело совсем.
Он шевелит губами, а я даже не пытаюсь разобрать слов. Просто любуюсь.
Скидывает. Опускает руку с телефоном на перилла. Смотрит на экран. Потом на меня.
Я шагаю навстречу — вытягивая руку с его пальто. Он его не берет.
— Ты долго тут. Я подумала, замерзнешь… — Поясняя, позволяя себе выглядеть глупо. Сейчас почему-то не страшно.
— Поэтому сама выскочила голая.
Он отвечает иронично. Улыбается. Я в ответ. Со вздохом делаю то, что, уверена, он от меня хочет. Набрасываю пальто на свои плечи и делаю еще один шаг. Кутаюсь и трусь щекой о ворот.
Аллах, как вкусно пахнет.
Тепло как…
Открыв глаза, ловлю его новый взгляд. Как тогда за столом. И я была бы последней лгуньей, скажи, что не ради такого вышла.
— Я хотела поблагодарить. — Выдержав паузу, продолжаю: — Ты очень много времени и сил на нас потратил. Сделал приезд незабываемым. Я так не смогла бы…
Айдар жмет плечами.
— Ничего особенного я не сделал.
Только подарил нам всем невероятную сказку. Кусаю кончик языка, чтобы не ляпнуть слишком романтичную чушь. Он не оценит. Да и прозвучит, как издевательство.
— Все равно спасибо.
Айдар кивает и задерживается взглядом на периллах между своих рук. Я не чувствую между нами напряжения, но до костей пронимает его бесконечная усталость. Тупая боль распространяется по телу вместе с его теплом.
Я его сосу. Опустошаю.
— С кем ты говорил? — Зачем-то спрашиваю, как будто имею на это право.
Он хмыкает и поворачивает голову. Сузив глаза, отвечает определенно искреннее:
— Ты не хочешь этого знать.
Киваю. Значит, он продолжает реализовать свои планы. Раньше это вызвало бы во мне ярый протест. Сейчас я замираю, прислушиваюсь к себе… Мне страшно. За него. А злости нет.
Вздыхаю. Шагаю еще ближе. Тянусь рукой к его кисти, но торможу. Сжимаю в кулак и опускаю.
— Обещаю, больше я тебя так не потревожу. Извини за наглость.
Теплая улыбка в ответ на мои слова отзывается болью.
— Не то обещаешь, Айлин-ханум.
Я свой взгляд опускаю. Айдар свой не отводит. Собравшись с силами, снова на него смотрю. О чем говорить, когда вы любите, но не вместе?
— Как ты? — Спрашиваю самое простое. И сама не знаю, что он может мне ответить. Но и Айдар не торопится.
Смотрит на меня, думает о чем-то… Не злится, не винит, но я чувствую стыд и свою ответственность.
Правду не скажет. Да мне и не надо словами. Я знаю, что делаю ему плохо.
— Тебе спокойней, Айлин? — вместо ответа получаю встречный вопрос. Такой же сложный.
И точно так же на него невозможно ответить односложно. Да или нет здесь не работают.
Смаргиваю и дергано киваю. Мне спокойней, но это не значит, что я выбираю свободу.
Поднимаю глаза, думаю, что бы еще сказать, но натыкаюсь на уставшую улыбку. Понимаю, что ему говорить «что-то» не надо. Он этого не хочет.
— Это главное.
Отталкивается от перилл. Ловит мои пальцы под своим пальто. Разворачивает и ведет обратно в зал.
Вечером, укладывая Сафие спать, я тихо пою ей колыбельную, которую мне когда-то пела моя мама. Когда кажется, что дочь почти заснула, делаю паузу и вслушиваюсь в тишину.
В комнате темно и совершенно точно только мы, но я все никак не могу отделаться от воспоминаний о его присутствии. В голове не громкая музыка, от которой закладывало уши, а тихие слова. Не пестрые цвета марокканского ресторана, а пристальный взгляд.
Сафие ерзает. Не заснула, черт…
— Анне…
Зовет меня, смотрит одним глазиком. И спать хочет, и говорить. Я веду по заплетенным в косичку волосам.
— Что, кызым?
— Баба сказал у тебя не спрашивать, почему он уехал, но мне так нравилось, когда мы втроем были…
И она тоже меня не обвиняет, но слова врезаются иглами в сердце. Рука замирает. Я чуть ли не впервые совсем не знаю, что ответить.
Молчу, а Сафие вздыхает.
— Наш баба плохой? — Спрашивает осторожно и по-взрослому. Я от шока цепенею. — Ты мне скажи честно, я тоже его разлюблю.
— Нет, кызым. Господи… — Тяну на себя. Обнимаю и зачем-то зацеловываю волосы и лобик. — У тебя очень хороший баба. Люби его сильно, хорошо?
И за себя, и за меня тоже.
— Мне кажется, ему без нас плохо, анне. Мы можем что-то сделать?
Глава 46
Айлин
Расставание с Лейлой могло бы стать новым поводом для моей хандры. Я могла бы слечь на пару дней в раздумьях о жизни, но, в определенной степени даже к моему стыду, происходит совсем не так.