Но я киваю в ответ на:
— Расслабься и соси, хорошо?
И скольжу языком по стволу, шире разводя колени.
Сначала лучше чувствую, что доставляю ему удовольствие ртом, а потом акценты внимания смещаются на его язык и пальцы, играющие с чувствительным входом. Слишком ярко. Хорошо.
Прогибаюсь, толкаюсь навстречу. Краснею, бледнею, теку еще сильнее.
Стараюсь не забывать про его просьбу, но я слишком расслабилась — сосать не получается.
Рвано дышу на головку, стону, скребу по простыне и хочу быстрее кончить от его языка.
Слышу ругань, смеюсь невпопад, а потом меня разворачивает и падаю на спину.
По влажным до неприличия половым губам проезжается член и входит сразу глубоко. Блестящие моей смазкой губы накрываю мой рот.
Айдар делает несколько резких толчков, нависает и смотрит хищно. Над шестьдесят девять нам еще придется поработать.
— Ты должна была сосать, Салманова. Условия для кого?
— Для тебя, — смеюсь и тянусь за поцелуем. Он дает. Наполняет меня, быстро доводя до оргазма. — Я научусь… — Обещаю, пытаясь заслужить «прощение».
— Конечно, научишься.
Из моей грудной клетки вырывается смех, он же быстро превращается в стон. Я кончаю от толчков, чувствуя себя самой счастливой на свете.
Сейчас вспоминаю это, и пальчики на ногах поджимаются.
Я сознательно не делала еще ни одного теста, хотя мы уже вполне могли успеть забеременеть. Торопиться не хочу. Разочаровываться и нервничать.
Все будет.
Я уверена.
На часах — одиннадцать утра. Сегодня завтрак у нас будет очень поздним. Мы и проснулись-то поздно. Сафие пришла к нам часов в восемь. Я собиралась оставить их с Айдаром и встать, но не смогла.
Во второй раз проснулась уже последней из-за звонка Айдару. Кто-то должен был привезти документы.
Я думала, он сразу же сядет работать, но нет. Сейчас вот я жарю вафли, прислушиваясь к доносящимся из нашей с Айдаром спальни голосам.
Они трещат с Сафие, а я счастлива до невозможного.
— Ай, нееееее!!! Кр-р-р-р-расиво!!! — Сафие говорит громко, я улыбаюсь, даже не зная, чему.
Что там у них красиво?
— Думаешь, ханым?
— А мне можно?
— Покажешь, какое хочешь. Купим.
Не знаю, что еще он ей купит, но качаю головой. Он нашу дочку совсем разбалует, Аллах. Нам срочно нужен второй ребенок, чтобы Сафие научила делиться любовью и заботой. Их хватит на десять детей, я уверена, но…
Да ладно, Айка, не придумывай оправданий. Ты просто хочешь второго.
Открываю вафельницу, взбалтываю и заливаю тесто, пританцовывая.
Слышу, что разговор в спальне стал тише. Шушукаются. Хочется бросить все, подойти ближе и подслушать. Иногда я так делаю, каюсь. Даже не стыдно. Очень люблю за ними наблюдать.
Но сейчас сдерживаюсь. Уйду — вафли сгорят. А в голове уже вижу, как ставлю посреди стола огромную горку. Мы берем по одной и уплетаем с кленовым сиропом и кедровыми орешками.
От мыслей о том, сколько впереди ждет счастья, грудь распирает.
— Сафие, нет. Я тебе запрещаю, — голоса снова становятся громче. Я даже удивляюсь, потому что Айдар звучит как-то слишком настойчиво. Обычно он Сафие таким тоном ничего не запрещает.
Оглядываюсь, прислушиваюсь.
— А ты меня догони попробуй, баба!!! — Сафие тоже так себя не ведет. Обычно. А тут слышно, что соскочила с кровати и понеслась.
Я снимаю вафли, новые не заливаю. Разворачиваюсь и слежу.
По коридору несется топот детских босых ножек. За ними — не то, чтобы спешащий шаг взрослых.
— Сафие, верни, пожалуйста.
— Догони, баба! Догони, а то маме отдам!!!
Сафие залетает в кухню с пылающими глазами.
Я приседаю, она летит ко мне.
Сталкивается с моей грудью, я даже упасть могла бы, обнимая ее, но она ищет защиты — я всегда ее дам.
С отставанием в несколько секунд вижу в дверном проеме уже Айдара. Он тоже босой. В домашних штанах и футболке. Волосы до сих пор немного влажные после душа.
Взгляд… Огонь. Он прижимается плечом к косяку. Складывает руки на груди.
Я смотрю на него нахмурено — улыбается и подмигивает.
Когда Сафие оглядывается — ей хмурится и сам.
— Давай сюда, кызым, — требует грозно, выставив ладонь. Малышка мотает головой и показывает отцу язык.
— Неа. — Разворачивается личиком ко мне. Смотрит с таким энтузиазмом, что у меня даже мурашки по коже бегут. — Анне, смотри, что я у нашего баба нашла…
Шепчет заговорчески и поднимает ручку, в которой — ювелирный чехол. У меня, конечно же, сердце вскачь.
Смотрю на Айдара, он еле улыбку сдерживает. Прокашливается. Хмурится.