Спрашиваю нейтрально. Слышу:
— Да. С кем я…
В ушах шум. В голове — взрыв. Угадал.
Надо дальше говорить.
— Я с вашей дочкой на площади. Она вас потеряла.
— Слава Аллаху, — шепчет. Я слышу, как рвано дышит и стучит каблуками. Куда ты, блять, бежишь уже? Добегалась. — Спасибо вам! Где на площади? Я бегу. Вы мне скажите…
— Мы возле стеллы вас подождем.
— Хорошо, я бегу! Спасибо вам! Спасибо! А как вас…
— Под стеллой ждем.
Скидываю и снова смотрю на девочку.
Ей может быть даже неуютно, потому что я — слишком внимательно.
— Мама идет?
Киваю.
— Ну хорошо, — малышка улыбается и начинает смотреть по сторонам, выглядывать. — А с какой стороны она появится, Айдар?
Спрашивает, мажет взглядом, и снова вокруг.
— Не знаю, Сафие. Но мы ее не пропустим.
Поднимаюсь, раскрываю свою ладонь, за которую девочка тут же хватается. Делаю несколько шагов, опускаю взгляд и понимаю, что навыка хождения с детьми у меня нет, я толкаю ее в человеческие жопы, закончится тем, что её так затопчут.
Наклоняюсь и беру подмышками, поднимаю на руку.
Ей нравится.
Она смотрит на меня. Я тоже. Улыбается. Ресницами хлопает.
Блять. Таких совпадений не бывает.
Просто, блять, не бывает.
Или все же?
— У тебя под глазом родинка, — она тычет, я киваю.
— Ага.
— Мама говорит, у моего бабасы[1] тоже такая была.
— А что с бабасы случилось?
Вздыхает, плечами жмет.
Судя по всему, и от бабасы тоже Аллах бережет. Сдох, наверное. В тюрьме или как?
Нужно держаться. Нужно не злиться. Но это, сука, сложно.
Я уже пять лет не прокурор, но Айлин-ханым по-прежнему расщелнуть легче, чем орех.
На бирке у дочки написан был номер и имя ребенка. А вот свое она дописать забыла.
Только я не забыл. Ни черта не забыл. Вплоть до голоса.
Аллах берег, как мог, а другие боги к бабасы таки привели. Но Сафие об этом я пока не скажу.
Хочу в глаза бывшей жены посмотреть, для начала.
Я жду появления бывшей жены напряженно, но первой ее все равно видит Сафие.
Начинает крутиться на руке и тычет пальцем в одну из сторон, сообщая:
— Мамочка!!!
Машет ей. Я разворачиваюсь.
Не умей я вовремя отключать эмоции — до своих лет скорее всего не дожил бы. Особенно важно сделать это сейчас.
Я делаю.
Смотрю на нее, как на просто женщину.
Только как не увидеть, что стала ещё красивее? Изменилась и в то же время совсем нет. Я вычеркнул её из жизни и договорился с собой, что таких ошибок больше не совершаю. Но сейчас слежу, как бежит, и вспоминаю, блять, почему совершил.
Она чем-то похожа на француженку. Длинные тяжелые волосы вьются и подпрыгиваю на каждом шагу. По стройным ногам струится юбка ниже колена. Как те, что носила до нашего брака.
Она в стрессе, движения рваные, но все равно ей свойственно неповторимое изящество. Я ни до, ни после таких не встречал.
Ещё Айлин совсем не поправилась. Как была тонкой-звонкой, так и осталась. А сколько ей сейчас? Двадцать шесть?
А мне? Блять, не помню…
Она останавливается и крутит головой. Не видит нас с Сафие. Это ее тоже, наверное, Аллах бережет. От шока.
В том, что шок будет, я не сомневаюсь.
Айлин делает оборот вокруг оси, а я еще несколько секунд впитываю воспоминания о ней, пока могу себе позволить это сделать.
Потом кривлюсь, потому что Сафие прямо мне на ухо громко кричит:
— Мамочка!!! — И Айлин резко дергается в нашу сторону.
Сначала она видит дочь. Момент встречи их глаз — наверное, бесценен. Я впитываю его, хотя и понятия не имею, зачем мне. Во взгляде Айки сразу и радость, и облегчение, и волнение, и даже злость.
Она какая мать вообще? Строгая или добрая? Первое — вряд ли. Подозреваю, Сафие можно всё. И папы, чтобы ограничивал, рядом нет. Или есть? Не папа, но мужик какой-то рядом же есть?
Дальше взгляд Айки съезжает с лица дочери на мое. И вот это, конечно, атас. Только мне ее нихуя, блин, не жалко.
Злюсь.
Глаза расширяются. Сочные губы бледнеют. Она даже отшатывается. Потом понимает, что палится.
Как будто ты еще недостаточно спалилась, когда-то родная…
Может помощи от меня ждет. Может молится своему Аллаху, чтобы это сон был. Но хуй там. Реальность.
Это понимание потихоньку проявляется во взгляде.
Я отмечаю, как плечи подергиваются. Она сжимает кулаки и шагает.
Ну что ж, Айлин… Тебе пиздец. Как и обещал.
Думаю и шагаю навстречу.
— Мама, это Айдар-р-р! Он хороший! Его мне Аллах послал! Я кричала: верни мне маму-у-у-у! И он подошел!