Прошло еще несколько дней. К нам в роту стало поступать пополнение. Мне поручили записывать в специальный журнал вновь прибывших. Не только их личные данные, но и как они экипированы, какое у них оружие, его наименование и номер.
Одновременно я должен был ездить за продуктами, отправлять и получать почту, а также делать многое-многое другое. Работа заглушала мысли о пережитом, и я немного успокоился.
Через месяц-полтора, перед очередным выполнением боевого задания штрафниками, капитан Закиров выстроил состав роты и перед строем вручил мне орден «Славы» III степени за участие в бою при взятии высоты 371.3. А очередная партия смертников была отправлена на передовую. На сей раз, как и во многих других случаях, я, как и было обещано, непосредственно в атаке участие не принимал. Но все равно мы постоянно находились почти рядом с передовой. При этом очень часто немецкие снаряды и бомбы доставали и нас.
Наша рота неоднократно пополнялась новыми штрафниками. Неоднократно брала высотки. Ценой жизней сотен смертников прорывала укрепления немцев.
В августе-сентябре 1944 года где-то за городом Ляуданы (Латвия), в котором все было сожжено и остались одни трубы от печей, нашу роту в очередной раз бросили на прорыв обороны противника у какого-то небольшого населенного пункта. Наступление штрафников поддерживала артиллерия и даже самолеты. Тогда наши ребята взяли много пленных. Атака удалась. Но вскоре прервалась связь с командиром роты, и старшина Красников вручил мне запечатанный конверт, приказав срочно доставить его командиру роты.
С автоматом в руках - бегом на передовую. Бежал долго, а когда достиг цели, немцы начали сильный обстрел артиллерией позиции нашей роты. Капитан Закиров находился в небольшом укреплении из досок и земли, напоминающем ДОТ. Я вручил ему конверт. Он вскрыл его, прочел и приказал остаться при нем.
Артиллерийский обстрел был долгим и плотным, и немцы пошли в атаку. Штрафники открыли по наступающим огонь из пулеметов и автоматов. Стрелял и я, находясь в окопе недалеко от ДОТа. Немцы залегли, а потом снова бросились в атаку. Слева от меня появились два немецких солдата и бросились к ДОТу, у входа в который стоял капитан Закиров. Я выпустил длинную очередь из автомата по бегущим немцам. Они упали, и тут же, в месте их падения, раздались два взрыва гранат, которые они, по-видимому, намеривались бросить в сторону ДОТа.
Огонь наших ребят не прекращался ни на секунду. Стрелял и я, сменив не один диск. Появились наши танки и вместе с ними много новых солдат. Немцы не выдержали и бросились бежать. Огонь прекратился.
Командир роты подошел ко мне и сказал: «А ты спас меня, опередив тех двух немцев. Иначе был бы мне каюк...». Он обнял меня и приказал вернуться в штаб роты.
Успех роты был вовремя поддержан, и пришедшие на помощь подразделения продолжали гнать немцев.
А рота ушла на очередное пополнение. Через некоторое время капитан Закиров снова перед строем новых штрафников рассказал, как я спас его жизнь и вручил мне орден «Славы» II степени.
В составе роты я находился более 8 месяцев. Вместе с частями 22-й Армии и другими воинскими подразделениями 2-го Прибалтийского фронта принимал участие в боях за освобождение городов Латвии: Двинск, Ушаницы, Тукумс, Митава, Ляуданы, Добеле, Рига и других. Мы дрались с немцами и в Курляндии. Это были последние бои, в которых участвовала наша штрафная рота.
К декабрю 1944 года войска Советской Армии освободили от фашистов почти всю Латвию. Остатки немецких войск были загнаны на территорию Курляндского полуострова. Отсюда отступать им просто было некуда. За ними - только Балтийское море. Перед войсками Советской Армии стояла задача ликвидировать эту группировку врага. Сопротивлялись фрицы отчаянно.
В первых числах декабря 1944 года на территории Курляндии было сосредоточенно огромное количество военной техники и войск. На том месте, где находился штаб нашей роты, артиллерийские орудия разных калибров были расположены на расстоянии одного-полутора метров друг от друга. Орудий было много, очень много. Кроме артиллерии тут же находились и танки.
В какой-то из дней двадцатых чисел декабря все, что могло - пушки, танки - начало стрелять. Самолеты беспрерывно сбрасывали бомбы. Их тоже было много. Создавалось впечатление, что небо покрылось быстро исчезающими черными тучами. Гул стоял невероятный. Обстрел вражеских укреплений длился более часа.