Тогда же утром на взятой нами высоте появилась какая-то новая воинская часть, стали уносить раненых, забирать убитых.
Нас, шестерых живых, спустили вниз к подножию высоты. Мы снова оказались в окопах, из которых начали наступление. А потом посадили в машину и куда-то повезли.
Машина подъехала к небольшим полупустым строениям. Это, как позже узнал, оказалось месторасположение штаба нашей роты. Там же были и другие воинские подразделения. Именно здесь наша рота должна была укомплектоваться другими штрафниками-смертниками.
Познакомился со старшиной роты - Красниковым Павлом Ивановичем. Он был старожилом роты и ее полным «хозяином». Павел Иванович зашел к нам в комнату, представился и повторил уже сказанные ранее слова командира роты, что мы искупили свою вину. Поэтому будем направлены в другие воинские части действующей армии. А пока нам разрешили отдохнуть. Отчетливо помню, что заснуть не мог ни в этот, ни в последующие дни. В голове - беспрерывно сменяющиеся картинки прошедших сражений: убитые и раненые солдаты, раздавленные и покалеченные, распоротые животы, размозженные головы... Перед глазами постоянная, невероятная жуть. Кровь, бесконечная кровь на солдатах и на земле. Все в крови - и руки, и ноги. Кровь на мне и на других солдатах. Стоны, крики, зов о помощи в ушах. Было такое впечатление, что схожу с ума.
Бесконечно вскакиваю с кровати, хожу по комнате, опять ложусь, снова вскакиваю. В таком же состоянии и другие. Вначале несколько часов мы молчали. А потом вопросы, вопросы. Почему? За что? Как могло случиться, что из двухсот солдат в живых осталось только шесть? Что за пропорция? Подсчитали, что из нашего состава осталось только три процента. Ужас! Дикая арифметика! Почему не развили наш успех, когда мы взяли высоту, и нас оставалось еще много? Ведь командир роты так просил об этом.
Возникла страшная мысль: нас послали не для взятия высоты. Она по всему просто никому не нужна была. Нас послали просто на уничтожение!
Вспомнил слова офицера СМЕРШа: «Нужно было пустить себе пулю в лоб...». Вспомнил его ехидную улыбку. Да, он знал все...
И вправду, стоило ли так страдать, столько испытать страха и мучений, чтобы потом по чьей-то воле быть перемолотыми в этой мясорубке?
Такие видения, мысли и вопросы мучили несколько дней. Все эти дни и ночи мы не спали, не могли есть, хотя еду нам приносили по несколько раз в день.
Старшина Красников и незнакомые офицеры приходили и успокаивали нас. Говорили, что все уже позади. Но ужас пережитого не оставлял. И «подлечило» нас только время. Ведь не зря говорят: «Время лечит...»
«ВИНА» СМЫТА. НАГРАЖДЕН ОРДЕНОМ «СЛАВЫ» III СТ. ЗАЧИСЛЕН В ПОСТОЯННЫЙ СОСТАВ РОТЫ
Прошли дни. Жизнь продолжалась. Меня вызвал к себе старшина Красников и передал предложение командира остаться в роте на условиях постоянной службы в качестве экспедитора. Что такое «постоянная» служба и «экспедитор» - понятия не имел. Но других предложений не было, и я согласился.
Тогда же старшина объяснил мне, что больше я не должен буду «идти в атаку» (его слова), то есть не буду непосредственно на передовой. «Но, - сказал он, - на войне, как на войне. Все может быть...». И действительно было...
Прошло еще несколько дней. К нам в роту стало поступать пополнение. Мне поручили записывать в специальный журнал вновь прибывших. Не только их личные данные, но и как они экипированы, какое у них оружие, его наименование и номер.
Одновременно я должен был ездить за продуктами, отправлять и получать почту, а также делать многое-многое другое. Работа заглушала мысли о пережитом, и я немного успокоился.
Через месяц-полтора, перед очередным выполнением боевого задания штрафниками, капитан Закиров выстроил состав роты и перед строем вручил мне орден «Славы» III степени за участие в бою при взятии высоты 371.3. А очередная партия смертников была отправлена на передовую. На сей раз, как и во многих других случаях, я, как и было обещано, непосредственно в атаке участие не принимал. Но все равно мы постоянно находились почти рядом с передовой. При этом очень часто немецкие снаряды и бомбы доставали и нас.
Наша рота неоднократно пополнялась новыми штрафниками. Неоднократно брала высотки. Ценой жизней сотен смертников прорывала укрепления немцев.
В августе-сентябре 1944 года где-то за городом Ляуданы (Латвия), в котором все было сожжено и остались одни трубы от печей, нашу роту в очередной раз бросили на прорыв обороны противника у какого-то небольшого населенного пункта. Наступление штрафников поддерживала артиллерия и даже самолеты. Тогда наши ребята взяли много пленных. Атака удалась. Но вскоре прервалась связь с командиром роты, и старшина Красников вручил мне запечатанный конверт, приказав срочно доставить его командиру роты.