Окно располагалось удобно, чтобы киллер не видел ее вмешательства. И как раз нужное расстояние, чтобы пульки не потеряли своей скорости.
Шашки веером рассыпались вокруг Гокудеры, тот ошарашенно смотрел на них, не веря собственным глазам. Он явно ожидал не этого. Даи, в зелененьких трусах в веселенький цветочек, бросился гасить, спасая тем самым своего противника.
Тсунаеши ухмыльнулась, спрятала пистолет и направилась к кабинету клуба фотографии. Наверное, ее братишке понадобится сменная одежда, раз уж из этой он так шустро выпрыгнул.
Зайдя за угол, она обнаружила удивительную картину. Гокудера стоял на коленях и кланялся до земли Даи, периодически ударяясь лбом.
- Что здесь происходит?
- В семье Несчастного Даи появился еще один человек, - черные глаза пронзили ее насквозь. Тсунаеши невинно приподняла бровь, задавая немой вопрос. На что Реборн отвернулся. - Проигравший подчиняется победителю.
Тсуна про себя хмыкнула. Ню-ню, замечательное оправдание! Если не учитывать, что этой традиции не следуют вот уже сотню лет, если не больше. Иначе бы половина Альянса подчинялась бы Каваллоне и Вонголе слепо, как послушные собачки. Но проигрыш просто ложился пятном на репутацию, и киллер только последующими многочисленными успехами мог не смыть его, но прикрыть.
- Сестра? - Даи подскочил. - Что ты здесь делаешь?
- Принесла тебе сменную одежду, - Тсунаеши улыбнулась, помахала пакетом.
Даи выхватил его, буркнул нечто, по содержанию и форме мало похожее на благодарность, и стал торопливо натягивать штаны.
- Откуда ты узнала, что она ему понадобится? - прищурился Реборн.
- Я всегда ношу с собой комплект запасной одежды брата на всякий случай. С тех самых пор, как он стал при виде тебя выскакивать из штанов от усердия, - тонко улыбнулась Тсуна.
Даи покраснел, Реборн хмыкнул. А Гокудера опустился на колени перед Тсуной.
- Вы сестра Джудайме? - его глаза сияли преданным собачьим блеском. - Позвольте мне стать его Правой рукой и помогать вашей семье во всем!
Тсунаеши вопросительно взглянула на Реборна. Тот пожал плечами, взирая на нее с насмешкой. Игра, значит, но в счете пока что ведет она.
- Конечно, ты можешь помогать нашей семье, - улыбнулась Тсуна, поднимая парня. - А насчет Правой руки... думаю, это решать только Даи. Но... не хочешь вступить в мой клуб фотографии?
Гокудера засиял и закивал, так яростно, что Тсунаеши подумала, у него голова отвалится.
Что бы она ни говорила Хибари, а учебный план следовало выполнять.
Как всегда Тсунаеши с Реборном провожали Даи в школу. И если с сестрой он еще смирился, все-таки она была временным сотрудником средней Намимори, то от репетитора старался держаться подальше, не зная, чего от него ожидать.
Тсуна немного задержалась, заново завязывая шнурки на кедах. Брату сказала ее не ждать, идти вперед, она его догонит чуть попозже.
Предчувствие было нехорошим.
У ее ног резко затормозил велосипед, скрипнули шины. Тсунаеши распрямилась.
Первое, что бросалось в глаза - волосы цвета сакуры, выбивающиеся из-под шлема, и татуировка скорпиона на плече. Высокая, стройная и, наверное, красивая молодая женщина. О последнем судить было тяжело: ее лицо скрывали мотоциклетные очки.
- Привет, - улыбнулась незнакомка. Голос тоже оказался красивым, с небольшим тягучим акцентом, свойственным итальянцем. Тсунаеши приветливо кивнула в ответ. - Сегодня так жарко. Не хочешь пить?
- С удовольствием, - Тсуна даже бровью не шевельнула, как будто это самое обычное дело - принимать угощение от незнакомцев.
Девушка протянула ей бутылку и быстро покинула "место преступления". Тсунаеши осторожно отвинтила крышку и понюхала подозрительную ярко-фиолетовую жидкость. М-да, как примитивно. Нет, ну в самом деле, могла бы скрыть яд получше.
Ядовитый скорпион Бьянки.
Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы узнать вольного киллера, старшую сестру Хаято и наследницу семьи Гокудера. Бьянки Ядовитый скорпион, знаменитая отравительница. Но она бы никогда не сделала себе имя, не заработала репутацию в мафиозном мире, если бы травила так примитивно. Значит, у нее нет цели убить кого-то из семьи Тсунаеши. Еще одна проверка или метод тренировки Аркобалено. Интересно, почему Реборн вызвал именно ее?
В том, что это сделал именно Реборн, Тсунаеши не сомневалась.
Она догнала спутников через несколько домов.
- Реборн! - улыбнулась, мягко, открыто, как только умела. - Одна девушка сказала, что сегодня невыносимо жарко. И просила передать тебе это в знак своих искренних чувств. Ты же не станешь расстраивать девушку и отнесешься к ее подарку серьезно?
Она протянула ему подаренную Бьянки бутылку. И с удовольствием наблюдала, как Реборн не знает, как ему выкрутиться. Назови Тсунаеши какую-нибудь иную причину, и киллер с радостью бы отказался от воды, но вот любовь... он уже не раз хвастался Даи своим дьявольским очарованием.
Тсунаеши и не думала его отравить, тем более, что Леон наверняка быстро сварганит противоядие. Но вот потрепать нервы...
- Конечно же, нет, - мужчина произнес это глубоким, бархатным голосом.
Они остановились на обочине дороги, чтобы не мешать остальным прохожим. Реборн взял предложенную бутылку, снял с нее крышку. И все это время не отводил взгляда от Тсунаеши. Поединок, глаза в глаза. Тсунаеши догадывалась, что сейчас в ее карих глубинах черти танцуют самбу. И хотела, чтобы Реборн это видел. Знал, чьи это проделки.
И ничего не мог сделать.
Мужчина отпил немного и предложил бутылку девушке.
- Я вряд ли смогу принять ее чувства, поэтому хочу поделиться с тобой ее угощением. Как с другом и сестрой моего подопечного.
О, уже друзья! Как весело! Тсунаеши ощущала, как просыпается, оживает в ней прежний злой азарт Безумной Элис.
- Благодарю за предложение, но вынуждена отказаться, - покачала головой девушка. - Лучше будет, если ты сам скажешь своей поклоннице о не взаимности ваших чувств. Правда ведь, Даи?
- А... угу... - брат витал где-то в облаках.
- К тому же, - Тсунаеши усмехнулась, - я больше люблю зеленый чай, чем газировку.
И отпила из припасенной заранее бутылки.
Этот раунд вновь остался за ней.
Дома ее ожидал ядовитый пирог прямо в голову. Тсунаеши чудом успела уклониться, охнув, когда увидела сквозную дыру в двери, которую проделала безобидная внешне выпечка.