А я едва сдерживаю обречённый вздох. Выхода-то всё равно нет.
Первым, как ни странно, встаёт Са-оир. Но прежде чем уйти, склоняется ко мне и награждает коротким собственническим поцелуем.
− Не бойся. Мы будем рядом. Помни, тебе достаточно только позвать.
А-атон тоже поднимается. И тоже целует.
− Потерпи, маленькая. Расскажи ри-одо Сэтору о своих снах, ответь на вопросы о даре. Но постарайся недолго. Тебя ждёт наш подарок.
И они всё-таки уходят, оставляя меня наедине со жрецом.
Незаметно выдыхая, я заставляю себя разжать кулаки. Я спокойна. Всё хорошо. Впереди у меня чудесный день, который я проведу с моими мужьями. Надо только пережить небольшой разговор с сидящим напротив меня мужчиной.
Волнение немного отступает, я поднимаю глаза. И тут же встречаюсь с его внимательным, слегка ироничным, и откровенно жадным взглядом.
− С чего мне начать свой рассказ, ри-одо Сэтору? — словно в пропасть шагаю, начиная разговор первой. Я на своей территории и мне нечего бояться.
Глава 7
Тёмные глаза сужаются. На лице жреца мелькает удивление. Но уже в следующий миг он предвкушающе усмехается.
− С того, почему ты решила отречься от дара, − отвечает… бархатно и мягко. — Можешь снять щит? Он искажает моё восприятие твоей энергетики. Я не наврежу, помнишь?
Этот тон, обращение… я понимаю, что по статусу Глас Абсолюта выше меня, и вообще, он теперь мой учитель. Вон тот же Чотжар тоже мне с самого начала нашего знакомства тыкает. Но всё равно в исполнении Сэтору такая фамильярность царапает. Не потому, что я такая высокомерная, а потому, что мне не хочется его подпускать настолько близко к себе даже в таком виде.
Но жрец явно не собирается облегчать мне жизнь.
Его вопрос попадает сразу в цель. Слишком личный, чтобы я могла вот так сходу спокойно на него ответить. Но если не отвечу, дам повод считать себя слишком слабой. Конечно, в этом можно найти и плюсы — иногда лучше, когда противник тебя недооценивает. Но с тем, кого считают слабым, и считаться не спешат.
Значит, буду стараться отвечать нейтрально.
Как мне уже не раз твердил Чотжар, слабым делают не эмоции, являющиеся лишь спонтанными реакциями тела на внешние раздражители, а то, как ты ими потом распоряжаешься. Отпускаешь, не концентрируясь, или накручиваешь по всем своим внутренним установкам, доводя до катастрофических размеров.
Не реагировать я не умею и навряд ли когда-нибудь научусь. А вот брать это под контроль научиться просто обязана.
Да и просьба жреца… невыполнима.
− Щит выставила не я. А мои сыновья, − отвечаю как можно ровнее. — Если мне ничего не будет угрожать, он рассеется сам.
Пускай знает, что меня не только мужья могут защитить.
Взгляд Сэтору тут же устремляется к моему животу.
− Сыновья, значит, − тянет задумчиво. − Жаль, что ты не можешь это контролировать. Но я не спешу, могу и подождать, пока достаточно успокоишься, чтобы не видеть во мне несуществующей угрозы.
Несуществующей? Ну да. Как же мягко он стелет. И от этого кажется ещё более подозрительным.
− Я жду рассказа, моя императрица, − на чувственных губах появляется поощрительная улыбка.
Вот же! От такой формулировки мне становится ещё больше не по себе. Формально вроде бы и придраться не к чему, а звучит ну очень двусмысленно. И это самая настоящая провокация. Если поведусь, дам основание думать, что на меня это действует, что для меня имеет значение то, как он ко мне относится.
− Я слишком ярко переживаю эти сны и видения, − делаю вид, что не заметила этой самой двусмысленности. − Они сильно влияют на моё эмоциональное состояние. Пугают.
− Чем? Своим содержанием? — вскидывается красная бровь.
− Не совсем… Меня пугает, что они сбудутся, − признаюсь всё-таки.
И ура! У меня получается сказать это совершенно спокойно. Всё-таки его манера общения, то, что он больше не давит своей жуткой энергетикой, действительно заставляет физически неосознанно расслабиться. Доверять я жрецу от этого не стала, но угрозы жизни действительно больше не ощущаю. Даже щит начинает по чуть-чуть спадать, рассеиваясь.
Наверное, это хорошо. Всё равно ведь придётся учиться у этого коварного красноволосого. Поэтому я продолжаю рассказывать хоть и взвешенно, но уже намного уверенней:
— Также меня испугала перспектива быть ответственной за жизни тех, кого я вижу в своих снах и видениях. Но мои супруги мне уже объяснили то, насколько судьба вариативна, и что моё предназначение в том, чтобы видеть и предупреждать, а не в том, чтобы… лично противодействовать увиденному.
− А ты бы хотела… противодействовать? — со странной интонацией уточняет Сэтору.