В какой-то момент, когда мы пролетали над огромной, испещрённой трещинами равниной, я поняла, что наш шаттл идёт на снижение. Тогда как впереди, прямо по курсу, острыми клыками вырастают белоснежные горы. Если мне память не изменяет, это должны быть Исафри. Самый древний горный массив на Тэрстани, хоть по виду и не скажешь. Я привыкла считать, что чем горы старше, тем они более пологие, а тут острые, как шипы, пики, мерцающие в свете стоящей в зените Кюар.
Что примечательно, Исафри, кажется, находятся буквально на границе с территорией Дома Просвещённых. Даже странно, что меня сюда привезли.
Зачарованная новым потрясающе прекрасным видом, я даже не замечаю, как мы оказываемся совсем рядом и теперь Са-оир лавирует между скал, явно направляясь в гигантское ущелье, поражающее воображение своими масштабами.
Его стены, нависающие с обеих сторон, заставляют почувствовать себя маленькой букашкой, песчинкой, несущейся между каменных створок, готовых вот-вот сомкнуться.
А потом я неожиданно различаю впереди странное… сооружение. Издали оно похоже на белые, слегка волнистые страницы открывающейся книги. Только книги огромной, для титана, не меньше. Потому что эти страницы вратами стоят по обе стороны ущелья, всё больше возвышаясь над нами.
− О небо, что это? — выдыхаю я, во все глаза таращась на очередное чудо местной… архитектуры, как я понимаю.
− Маран-дэш. Когда-то здесь был храм Абсолюта. Первый на Тэрстани. Сейчас он практически заброшен, − объясняет мне А-атон.
− Почему? — удивлённо смотрю на него.
− История умалчивает. Где-то около десяти тысяч лет назад случилось что-то, из-за чего вход в сердце храма сокрылся и от Правящих, и от Просвещённых. Все носители информации за тот период или уничтожены, или исчезли. И с тех пор никто так и не смог его открыть. Существует даже легенда, что Абсолют явится во плоти своим детям тогда, когда появится способный проникнуть в сердце Маран-дэш.
Десять тысяч лет назад… то, какими временными категориями мыслят высшие ашары, до сих пор не укладывается у меня в голове. Но я понемногу привыкаю. Как и к той мысли, что я сама рядом со своими сэ-аран смогу прожить не одну сотню лет.
− Нам с братом с детства нравилось тут бывать. Это место обладает особой силой. И нам хотелось показать его тебе, − не оглядываясь, произносит уже Са-оир.
И направляет шаттл прямо между белых створок ворот.
За ними ущелье расширяется, образуя круглое плато. Перед нашими глазами тупиком вырастает громада белых скал и неправильной формы тёмная арка пещеры, образованной в них. И именно в неё мы и влетаем. А через минуту наш шаттл, сделав круг, садится на ровную площадку, спрятанную под каменными сводами.
Неужели мне что-то позволят увидеть не с высоты полёта, а вблизи? Позволят своими ногами погулять по храму, возможно более древнему, чем мой родной мир, прикоснуться к его стенам… О небо! И всё-таки этот день прекрасен!
Едва не повизгивая от восторга, я позволяю А-атону отстегнуть мои ремни. И, ухватившись за мужскую руку, вскакиваю с кресла.
Са-оир тоже поднимается, совершив предварительно кучу каких-то манипуляций с панелью управления. Оба довольно и капельку снисходительно улыбаются, видя мой бурный энтузиазм и щенячий восторг. И пока один за руку ведёт меня на выход, второй открывает багажный отсек и достаёт оттуда что-то весьма напоминающее громадный рюкзак, который тут же закидывает на плечо.
Так у нас ещё и продолжительная прогулка намечается? Вон и мне разрешили вместо платья штаны с туникой и удобные лёгкие сапожки.
Кажется, таки да. Возможно, мои мужья-трудоголики даже романтический пикник на троих задумали.
Я их сейчас расцелую.
Спустившись по трапу, мы ступаем на поверхность каменной площадки. Камень этот похож по фактуре на кремень, а по цвету − на белый мрамор. Как и своды над нами. Кое-где в них есть овальные отверстия, через которые пробиваются солнечные лучи, играя на стенах пещеры яркими золотыми бликами. Очень красиво. Воздушно. Полупрозрачно.
Я так и застываю, запрокинув голову и кружась на месте, чтобы всё это рассмотреть.
− Не устала? − притягивает меня к себе А-атон.
Са-оир, спустившийся следом, как раз заканчивает вводить какие-то команды на торобраслете и после того, как трапп поднимается, а вокруг шаттла образуется защитное поле, подходит к нам.
— Нет, что вы? Я же сидела всё это время. Теперь наоборот, только рада ноги размять, — улыбаюсь своим мужьям.
— Ну раз так, пойдём разминать, — тянет меня мой светлый сэ-аран к темнеющему в сотне метров от нас проходу.
И мы втроём отправляемся исследовать самый древний храм на Тэрстани. Точнее, я исследовать, а они — мне всё показывать.