Сегодня я в паре с Сашкой, тем самым. Моим другом и напарником в этом экипаже. Мы оперативно приняли пассажиров, рассадили и помогли убрать ручную кладь. Все готово, но мы никак не можем взлететь.
Я на секунду замерла, уставившись в открытую дверь. На землю падали большие белые хлопья снега, создавая непроглядную серую стену впереди.
Не хотелось бы, чтобы вылет опять был задержан.
- Как думаешь, мы попадем сегодня на место по расписанию или так и будем здесь мерзнуть? - спрашиваю у Сашки.
- Не переживай, скоро полетим, успеешь выгулять свой новый купальник, - смеется напарник.
Боже, мы уже на час отстаем от расписания. Пассажиры нервничают, их планы на отпуск постепенно портятся.
Желающих провести новогодние праздники в теплой стране на берегу моря с кокосом в руке достаточно много. Я же хочу поскорее вернуться домой и наконец-то встретить следующий год в объятиях любимого человека.
Но работа есть работа, и ее нужно выполнять.
Наш капитан возвращается из аэропорта, куда его срочно вызывали.
- Погода ухудшается, капитан, какая сводка? - спрашиваю его.
- Довольно сильный снегопад, кажется, будет буря, - меня не радует его прогноз, - но пока условия еще позволяют лететь.
- Это хорошо, а то пассажиры нервничают, - пожаловалась я.
- Не переживай сама и постарайся успокоить пассажиров, скоро летим.
Капитан уходит, мы закрываем дверь и проводим последние инструкции для пассажиров.
Выглядываю в окно. Видимость ухудшается. Надо лететь в ближайшее время, иначе останемся в аэропорту на неопределенный срок.
Я знаю, что пилоты опытные, но чувство тревоги постепенно прокрадывается в мою душу.
Гоню негативные мысли из своей головы, когда слышу голос капитана.
- Мы вынуждены подождать еще несколько минут, чтобы небольшой самолет смог совершить безопасную посадку, - говорит капитан и по салону разносится недовольный гул.
Еще одна задержка, «одна из» в сегодняшнем дне.
Наконец, отстав от расписания почти на два часа, наш самолет начинает руление на взлетно-посадочную полосу.
Я смотрю в окно и понимаю, что снегопад настолько сильный, что невозможно разглядеть деревья. Я как будто смотрю в пустоту.
- Мы приносим извинения за задержку. Бортпроводникам занять свои места перед взлетом, - доносится голос капитана.
Мы с Саше занимаем свои места, кажется, готовы к взлету.
По лицам пассажиров вижу, насколько они рады этому событию.
Мы начинаем разбег по полосе. _к_н_и_г_о_ч_е_й._н_е_т_ Во время взлета я всегда предельно собрана и сосредоточена, поэтому нет времени разглядывать пейзаж за окном. Да и какой в этом толк в такую-то бурю.
По телу проносится ощущение отрыва от земли. Самолет взлетал очень медленно и неохотно, будто ленивый человек бежит в гору.
Я начинаю понимать, что что-то идет не так. Мы, словно не можем набрать высоту, пролетаем прямо над верхушками деревьев и самолет начинает трясти.
Свет в салоне мигает, слышатся панические крики пассажиров и дальше хаос.
То, что творится внутри самолета, можно сравнить с огромным миксером. Мы качнулись влево, потом вправо. Я понимаю, что пилоты пытаются поднять самолет.
На секунду самолет стабилизируется, пилоты пытаются восстановить управление. Но через несколько секунд огромный миксер продолжает свою болтанку.
- Аварийная посадка, опустите голову на колени и обхватите ноги руками, - закричала я.
Я продолжаю выкрикивать команды, пока не убеждаюсь, что все пассажиры меня услышали и заняли правильную позицию.
В таком хаосе это сделать оказалось сложно. Когда я опускаю голову на колени, то могу слышать только крики людей. Мы однозначно падаем.
Очевидно, наши пилоты оказались бессильны перед обстоятельствами.
Треск, скрежет, крики людей, гул двигателей, казалось это последнее, что я слышу перед смертью.
- Нет, пожалуйста, - проскулила я, - я не готова умирать, чувствуя ощущение падения.
Я закрываю глаза, и воспоминания мелькают в моем сознании папиным голосом.
5 лет: я купил тебе игрушечный самолет. Он должен тебе понравиться, он же розовый.
9 лет: Ты самый любимый человечек в моей жизни. Запомни это, даже когда ты хулиганишь, я все равно тебя очень люблю.
Дальше я слышу Алинин голос.
11 лет: твой папа был самым лучшим на свете, и он очень гордился тобой.
15 лет: если этот мальчик не отвечает тебе взаимностью, значит он полный дурак. Только дурак не видит, какая ты на самом деле невероятная.
22 года: ты лучшее, что случилось в нашей жизни. Папа смотрит на тебя с небес и постоянно напоминает, как сильно он тебя любит. Потому что ты - это просто ты.
По моим щекам катятся соленые слезы.
Я закрываю глаза и представляю, как Марк обнимает меня, проводит рукой по волосам, шепчет нежности мне на ушко и целует так горячо, что хочется расплавиться в этих объятиях. Я твоя, навсегда твоя.
Мысли о нем облегчили боль в моей груди, я смогла уцепиться за них и навсегда погрузиться в темноту.
***
Марк
Вы когда-нибудь просыпались утром с чувством обречённости?
Словно все, что бы вы не сделали к черту бесполезно. И если вы даже знаете, в чем причина, но изменить это не в силах?
Просто потому, что вы не бог, а живой человек.
А если ещё это чувство обреченности начинает играть с вами в игры и подкидывать картинки событий, одно страшнее другого? Как быть?
Страх, боль и неизвестность - это те чувства, которые обуревают сейчас меня, взрослого мужчину.
Говорят, за момент до гибели перед глазами мелькает вся твоя жизнь. А если это гибель любимого человека? Словно гонг разносится телефонный звонок, и я чувствую, что все это было не просто так.
Поднимаю трубку сразу, даже не смотря на имя звонившего. Молчу.
- Венера, она... - слышу дрожащий женский голос на том конце провода.
И меня одолевает ужас. Я впервые в своей жизни боюсь, словно грёбаный сопляк. Будто в замедленной съёмке наблюдаю за собой со стороны.
Я стискиваю зубы, в то время, как смертельные тиски паники сдавили моё тело.
- Н-е-е-е-т! - кричу я, что есть силы, лишь бы заглушить голос в телефоне, и не слышать того, что может всё разрушить.
Я с силой сжимаю в руке телефон, пытаясь сконцентрировать все свои страхи в этом жесте, чтобы сдавить их ладонью и превратить в крошки. А потом из моей груди выходит весь воздух, и я тону, словно в глубоком- глубоком море, не могу найти в себе силы немного поработать руками, чтобы выбраться на поверхность.
Я был почти в отключке. Ледяной ужас накрыл меня настолько, что тело окоченело с головы до ног, голова кружилась, а перед глазами поплыли цветные круги.
В голове молнией пронеслась мысль о том, что я не имел права позволять себе предаваться грёбаному унынию и жалеть себя. Я должен был быть сильным ради неё, она ведь не умрёт. Она должна выжить ради меня, просто обязана.
Я не мог представить, какой ужас она испытывала в этот момент, какой одинокой она себя чувствовала.
Она не могла умереть, только не сейчас, еще слишком рано. На земле достаточно людей, заслуживающих этой участи, но, тем не менее, они живее всех живых, и только для неё у тебя заготовлена иная судьба, слышишь меня? Эй, ты! Тот, кто смотрит сверху со своего насиженного места! Убери свои чертовы лапы от неё и бери кого- нибудь другого, но только не её!
Эта мольба была настолько утопической, но я все равно цеплялся за неё каждой частицей своей души. Я не хочу сдаваться.
Эй, Создатель, или как там тебя, если тебе нужно кого-то забрать вместо неё... бери меня...
Я так сильно её люблю, что готов поменяться с ней местами, лишь бы она жила. Пусть не ту жизнь, что мы планировали, но жизнь.
За несколько минут до раздавшегося звонка от Нелли в приемной моего кабинета по новостному каналу вещали экстренное сообщение.