– Но мы говорим об Альберто!..
– Вы с ним два сапога... пара. Передайте Альберто, что очень скоро мы с ним увидимся. Это серьезно. Передайте, что я не успокоюсь, пока не добьюсь, чтобы он сел на скамью подсудимых. Это его ждет. Неотвратимо.
– Убирайтесь! Убирайтесь! – Ирене задохнулась от страха и ненависти.
Херардо чувствовал себя совершенно опустошенным, считая, что он не выполнил отцовского долга; все уверения Филипе о том, что он лучший из отцом на свете, не успокоили Херардо. Да, он пытался воспитывать Рубена, любил его, но из этого ничего хорошего не вышло. Появился этот сатана, преступник Альберто, перед которым он оказался бессилен, и погубил мальчика... Он, Херардо, непременно пойдет на это открытие дома мод Ирене Монтенегро – уж туда непременно препожалует эта мразь. Расположившись напротив дома, он будет ждать, пока Альберто не войдет или не выйдет оттуда... Нет, нет, старшего Лало, он не хочет брать с собой, мало ли во что выльется их встреча...
– Надеюсь, ты мне не откажешь в компании, – Филипе снял очки. – На кого нам опереться в трудную минуту, как не на друг друга.
Херардо и Филипе закрыли офис в четыре часа и сразу отправились к дому мод Ирене Монтенегро. Они прогуливались в отдалении, не спуская глаз с подъезда, к которому подъезжали машины, входили люди. Говорить не хотелось.
Каждый сосредоточенно думал о своем. Как ни удивительно, но Херардо почему-то сейчас думал о Джине, о той неразберихе, которая творилась в семье Филипе. Никто серьезно не занимался воспитанием детей, родители, словно самые малые дети, продолжали дуться друг на друга. Джина раза два в неделю заскакивала домой, хватала в охапку детей и отправлялась с ними на прогулку, закармливала в кафе сладостями. Филипе в это время закрывался у себя в кабинете и не высовывал носа, не желая встречаться с ней. Но такая жизнь не приносила другу особого наслаждения, Филипе всегда был грустен и озабочен, но, к сожалению, не детьми. А жаль... Вот Рубен... И снова, вышагивая под густыми деревьями аллеи, Херардо терзался мыслями о том, что упустил сына, проглядел беду. Ведь никогда не знаешь, когда это начинается, когда молодая, неокрепшая душа попадает под влияние взрослого. И хорошо, если это добрый человек, а если нет? Дети-подростки такие скрытные!.. С Эдуардо никогда не было никаких проблем. Они поженились с Каролиной, когда Лало был чуть постарше Джины Даниэлы. Мальчик сразу привязался к нему, чуть ли не с первой встречи доверял ему безраздельно, и Херардо всегда знал, чем он живет, что волнует мальчика, кто его друзья. Не так было с Рубеном. Казалось бы, тут все должно быть проще: Рубен совсем не помнил ни отца, ни той жизни, которой жила его семья до знакомства с Херардо. И вот, на тебе, вооруженный грабитель. У него вдруг непроизвольно вырвалось:
– Альберто еще пожалеет о содеянном! Жестоко пожалеет! Ему придется иметь дело со мной!
Филипе тоже, очевидно, занятый своими мыслями, отрешенно поднял на Херардо глаза.
– Знаешь, я сейчас подумал – нам нет смысла оставаться здесь и ждать.
Ну, выйдет он к автомобилю, поедет... И что же мы, двое взрослых мужчин, как мальчишки, будем бежать за его машиной? Как в какой-нибудь комедии...
Херардо не успел ответить, потому что именно в этот момент к подъезду дома мод подошла женщина, и оба, замолчав, безошибочно узнали в ней Росу, секретаря Даниэлы Лоренте. Швейцар распахнул перед нею двери, громко пригласив:
– Пожалуйста, сеньора Роса! Проходите, прошу вас! Обомлевшие от удивления друзья переглянулись:
– Похоже, в доме ее хорошо знают, – протянул Херардо.
– Что-то тут не так, дружище! – Филипе засунул руки поглубже в карманы брюк. – Надо предупредить об этом Даниэлу.
– Но это мы сделаем позже, – медленно сказал Херардо.
...Они простояли до позднего вечера и, лишь когда публика начала покидать дом моды, друзья вошли в его двери. Ни Херардо, ни Филипе не слышали ни смеха, который вызвала коллекция Ирене Монтенегро, ни язвительных замечаний о бездарной копии стиля Лоренте. Они не слышали и не видели ничего, кроме фигуры мужчины во фраке и с серьгой в ухе.
Херардо подошел к нему и со словами: "Это ты убил моего сына, подонок", – ударил Альберто по лицу. В этот удар он вложил всю свою боль, ненависть, презрение, и Альберто не устоял, – с окровавленным лицом, он повалился на пол и захохотал.
Так закончилась презентация дома мод Ирене Монтенегро.