Она не желала обсуждать такую болезненную проблему с Алехандро. Но он вызывал на откровенность, проводил параллель – ив самом деле было много похожего в их неудачных браках. Но они не должны замыкаться в неудачах, терзаться мыслями: что было бы, если бы от него не ушла жена, а ей не изменил муж... Даниэла заставила переключить себя на работу. Она подтянула к себе поближе ворох газет и стала просматривать их. За этим занятием ее застала Джина, уже готовая к выходу.
– Посмотри, что пишут: "Открытие дома мод Ирене Монтенегро состоялось... – Даниэла отбросила газету...
– Читай дальше: "Все модели Монтенегро бездарные копии стиля Даниэлы Лоренте". А теперь посмотри на снимки: это же модели из новой коллекции.
Просто настоящее мошенничество, – возмущению Джины не было границ.
– Да, это мои модели, – изумилась Даниэла. – Только из других тканей и измененные. Но они, безусловно, мои!
Джина задумалась:
– Теперь ясно, что делала Роса в доме Ирене, – и, глядя в широко раскрытые глаза Даниэлы, добавила: – Мне сказал об этом Херардо. Вчера они с Филипе были там и видели Росу. Конечно, это она передала эскизы Ирене, – Джина стояла, подбоченясь, будто оборонялась от невидимого врага.
Даниэла поднялась с кушетки:
– Собирайся, немедленно едем: я хочу объясниться с Росой! Неужели она способна на предательство? После стольких лет работы... Боже, и это испытание я должна пережить. Но Росе я измены не прощу. Поговорим с ней сейчас же.
– Надеюсь, ты не дашь ей провести себя? – голос Джины дрожал от сарказма. – А то ведь я знаю тебя, дорогая! Стоит ей перед тобой пустить слезу, ты тут же и растаешь!
– Ну уж нет! – Разъяренная Даниэла, так не похожая на саму себя, надев кожаную куртку, подхватив сумку и газеты, направилась к двери. – С этим, Джина, покончено раз и навсегда! Я вне себя! Из-за предательницы пропали несколько месяцев работы.
– Да нет же, Даниэла! – рассмеялась Джина, тряхнув своей рыжеволосой коротко остриженной шевелюрой. – Это не так! Слава Богу, затея Ирене вышла боком...
Даниэла не уставала поражаться многоликости лицемерия. И как человек, сам не способный на подобные поступки, она не могла понять, что двигало людьми, готовыми за лишнюю сотню песо пойти на сделку с собственной совестью. Как могла Роса, которую она взяла когда-то на службу и в преданности которой не сомневалась, которой платила гораздо больше, чем та заслуживала, чем вообще полагалось за такую работу, как она могла украсть труд Даниэлы, труд долгих месяцев всего Дома? Но, увы, и на этом лицемерие не кончалось. "Как вы могли подумать такое, сеньора?" – лепетала, возмущаясь, припертая к стенке Даниэлой и Джиной, женщина. И только когда Даниэла, швырнув ей в лицо газеты, сказала, что Херардо и Филипе видели ее, заходящей в дом Ирене, та призналась, что отдала эскизы сеньору Альберто. И тут же пошла, ничтоже сумнящеся, в наступление – куда девалась скромность, покорность, услужливость.
– За что мне вас благодарить, сеньора? Вы богатели, пока я продолжала влачить жалкое существование. Я устала прозябать в бедности! Сеньора Ирене и сеньор Альберто хорошо мне заплатили и еще заплатят! А вы относились ко мне только как к одной из служащих, в то время как Каролина – чем она лучше меня – стала вашей подругой. Меня не волнует ваше прощение! Прекрасно, что вы уже все знаете и мне не надо будет видеть вас каждый день! – И уже в дверях, обернувшись, злобно выкрикнула: – Будьте вы прокляты! Вы разоритесь!
И неважно, что открытие дома моды прошло неудачно. Они все равно вас разорят, и я им в этом помогу!
По крайней мере, думала Даниэла, после ухода этой злобной неблагодарной твари – иначе ее не назвать – одним тайным врагом стало меньше, а с явным бороться легче. Джина предлагала немедленно вызвать полицию: пусть, мол, ее посадят в тюрьму. К несчастью, уже спокойно возразила Даниэла, у нас нет доказательств ее вины, а, значит, и нет состава преступления. Вообще теперь надо сосредоточиться, неожиданно объявила она собравшимся сотрудникам, их Дом не может рисковать и подвергать сомнению свою добрую репутацию, а поэтому придется отложить показ на несколько месяцев. Надо поговорить с журналистами и назначить им встречу на завтра – она сама им объяснит причину задержки презентации новой коллекции.
Алехандро застал Даниэлу устало сидящей за столом – разоблачение Росы стоило ей немалых сил. Алехандро, посмотрев на разбросанные повсюду газеты, заметил: