Эдуардо предложил вернуться к подбору нужных для развода документов.
Херардо пригласил войти и Джину.
– Нет, спасибо! Но скажите, пожалуйста, моему петушку, что я буду приходить сюда с музыкантами каждый день до тех пор, пока он не обратит не меня внимания...
Вечером Моника и Джина рассказывали о новом приеме Даниэле. Они уютно расположились на кушетке. Даниэла держала на руках Хуана Мануэля, – так хотела назвать сына Моника. Даниэла была тронута – ведь этим именем она сама когда-то мечтала назвать своего мальчика.
С тех пор, как Сония познакомилась с Долорес, она на многие вещи стала смотреть проще, оптимистичнее; и сама она стала более раскованной. Правда, есть один момент, который смущал Сонию: навязчивая идея Лолиты сблизить ее с Мануэлем. Долорес и не скрывает своих далеко идущих планов относительно их будущего: Мануэлю нужна жена, Тино – мать... От ее прямых, откровенных шуточек в присутствии Мануэля Сония нередко краснела, словно девочка. И, несмотря на неловкость, она откликалась на любое предложение Долорес: пойти в кафе, на танцы или, просто, к ней в гости. Сония уже не представляла себе жизни без общительной обаятельной Лолиты.
– Моя мать всюду теперь ходит только с Сонией, – говорил Мануэль Хуану Антонио. – Не оставляет ее ни на минуту. А теперь вот затеяла завтра какой-то необыкновенный ужин... Приходи к нам, Хуан Антонио, я хоть не один буду... знаешь... солидарность мужчин, она как-то помогает. Мне совсем не по душе то, что вытворяет моя матушка. Разве ты не хочешь поужинать с нами?
– Спасибо, Мануэль, но я собирался вечером зайти к Даниэле. Приглашу ее куда-нибудь в ресторан, чтобы никакой Алехандро не помешал нам поговорить серьезно. Он там все время крутится около нее... Мне кажется, Мануэль, она все еще любит меня, несмотря на мою вину перед нею. Иногда я ловлю ее взгляд, и читаю в нем... О, трудно передать это... Но я люблю ее, поверь, и с каждым днем все больше, не мыслю жизни вдали от нее. Порою мне кажется, что я умру от ревности: что-то есть между моей женой и Алехандро. Так хочется начать все сначала!.. Я и Сонию уже не раз просил поговорить с Даниэлой...
– Но ты не прав, Хуан Антонио, – рассудительно заметил Мануэль. –
Думаю, ты не имеешь права теперь, после всего, вмешиваться в личную жизнь Даниэлы.
– Это невозможно! Понимаешь? У меня, дочь, внук... Представляешь, я стал дедом! И, знаешь, Моника вчера мне сказала, что хочет назвать сына Хуаном Мануэлем. Род Мендес Давила не прервется, – немного помолчав, он грустно добавил: – Так хотела назвать нашего первенца и Даниэла. Прекрасный жест со стороны моей дочери, не находишь?
– Да, конечно! – Мануэль тепло улыбнулся. – У тебя замечательная дочь, только ты должен, на мой взгляд, побеспокоиться о ее безопасности и безопасности внука. Сония говорила, что ей без конца звонит Альберто...
– Да, она очень боится, как бы он не вытворил чего-нибудь с нею и ее ребенком, он ведь угрожает все время, поэтому мы наняли круглосуточную охрану. Так спокойнее... Да и я сам часто бываю там, в моем бывшем доме...
Беспокоюсь за них за всех. Мое сердце было бы спокойнее, если бы дочь вернулась к Лало – впрочем, все к этому и идет, их отношения налаживаются.
Замечательный парень, этот Лало, и готов усыновить ее ребенка... Конечно, здесь немало сложностей, но ведь если любишь женщину без памяти, – а он любит Монику именно так, – то и ребенка будешь любить, несмотря ни на что.
Ты как считаешь?
– Конечно, я согласен с тобой, Лало – потрясающий парень, умница, порядочный, талантливый. Кстати, они мне оба нравятся, и Фико, и Лало.
– Да, хорошо, что ты напомнил о Фико. Я понимаю, есть некоторое неудобство... из-за меня, Летисии... Но встреться с Фико, прошу тебя, пожалуйста, и предложи ему вернуться к нам – это же работа по его специальности. Я жалею, что мы расстались... В конце концов, курируй его сам, я в это не буду вмешиваться. Договорились, Мануэль?..
Да, конечно, Мануэль обещал встретиться и уговорить молодого человека... Они углубились каждый в свои бумаги, но у Мануэля еще долго не выходила из головы мать. Хоть Хуан Антонио только что сказал, что Долорес самая необычная женщина из всех, которых ему только довелось знать, Мануэль воспринял это как шутку. Смейся, смейся, мой друг, обиделся он на Хуана Антонио, только не забывай: одно дело время от времени с ней встречаться, совсем другое – жить постоянно.
Мануэль нередко задумывался: какие они разные с матерью. Он любил ее, был за многое благодарен, – но порой ее выходки выводили его из равновесия, он отказывался понимать ее и даже иногда стыдился. Ну, вот на днях, она снова преподнесла им всем сюрприз – познакомилась на улице с пожилым джентльменом и, кажется, снова собирается замуж. Ее жених – кубинец, он отошел от дел, путешествует, и теперь вот задержался в Мехико. Их встреча произошла при более, чем необычных обстоятельствах – Долорес сбила его на мотоцикле. Они быстро познакомились, и Долорес приняла приглашение Рафаэля Иглесиаса вместе отобедать. Уже за обедом они поняли, что судьба сделала подарок, познакомив их. Он зовет Долорес "бутончиком" – Мануэль весь передернулся, все эти материнские выходки кажутся ему нонсенсом, несерьезным поведением вдовы Агилар... А что она вытворяет и что позволяет Акилесу!..