– Все это, конечно, так, – прошамкал Матиас, снова оглядываясь вокруг себя, словно прикидывая, чего стоит эта красотка. – Только что я получу взамен?
Ирене с облегчением вздохнула:
– Все, что пожелаешь, дорогой Матиас!
– Спасибо. Сегодня вечером я зайду к тебе и скажу, что решил.
Да, права Матильда, это все.... немного унизительно, но, как говориться, бодро тряхнула Ирене копной волос, в нужде и волка съешь.
А горничная не унималась, пытаясь уговорить Ирене не связываться с противным стариком.
– Не так-то уж вы нуждаетесь, сеньора! Продайте все, что у вас осталось, и попробуйте начать жить сначала.
– Нет, нет, Матильда, только не это! Я однажды уже попробовала, когда ждала ребенка от Альберто и, видишь, чем это закончилось.
– Но не всегда же так бывает, попробуйте, сеньора, последний раз, – Матильда, похоже, исчерпала все доводы.
– Нет! Меня преследует злой рок. В душе я точно такая же, как была моя мать-арестантка. Так что от себя самой никуда не уйдешь...
Тем же вечером Матиас явился и железным голосом изложил свои условия.
Он определил сумму месячного содержания, в которую входила и оплата расходов по дому, и карманные деньги. Взамен она должна была беспрекословно выполнять то, что он прикажет. Предупредил, что никогда не женится на ней: она будет для него – он так и сказал! – чем-то вроде рабыни. А раз рабыня, то не должна звать его по имени: он для нее просто хозяин...
– Хозяин? – глаза Ирене округлились от ужаса.
– Если тебе не нравится все это, я ухожу... и останемся друзьями.
– Нет, нет, я согласна, – ни минуты не раздумывая, тряхнула головой Ирене, – ...хозяин.
Когда закрылась за Матиасом дверь, Ирене только и подумала: "Все вернулось на круги своя... Все как при Леоподьдо... Словно страшный сон".
Глава 62
Когда-то, когда все дети были еще маленькими, кто-то из близких Даниэлы сказал, глядя на Летисию: это будущая Ирене. Она с детства была эгоисткой, ее не волновала ничья судьба, кроме своей, но и тут она шла напролом, а когда забеременела, сказала себе: "Тем лучше. Сеньор Мендес Давила непременно женится, на моей стороне молодость, пикантная привлекательность и, конечно, способность иметь детей, о чем она поставила в известность Даниэлу и что, в конечном итоге, повлияло на развод супругов. И только, ожидая этого ребенка, начала Летисия прозревать. Ей это прозрение далось дорогой ценой. Ее ребенок еще не родился, а она уже поняла, что он будет лишен отца. В ее представлении это было самым большим несчастьем. Она не сможет дать своему ребенку ничего сверх того скромного содержания, которое обещает Хуан Антонио. А то, что ее заоблачным мечтам уже никогда не осуществиться, это становилось понятным с каждым днем все более. Отец ее ребенка не переставал и не перестает любить свою жену, он ей об этом так прямо и сказал; и ничего его не вернет к ней, ни ее молодость, нипривлекательность, ни ребенок... Конечно, существовал всегда запасной "вариант Фико", так она всегда цинично думала про влюбленного в нее юношу, но никогда серьезно к нему не относилась. Беден, с детства влюблен в нее без памяти, недаром она безо всякого чувства сострадания всегда смеялась над ним, а он всегда все безропотно терпел. Теперь, когда она думала о Фико, ей приходила на память та соломинка, за которую хватается утопающий. Нет, после долгих мучительных раздумий она не пожалела этой соломинки и все свое недовольство жизнью обрушила на голову ни в чем не повинного Фико...
Печальная истина: мы всегда свои неудачи несправедливо вымещаем на любящих нас людях, которые, получив удар по одной щеке, тут же с готовностью подставляют другую: Фико в ответ на все грубости и дерзости Летисии предложил выйти за него замуж.
– Не смеши меня! – делано хохотала она в ответ на это предложение. – В таком случае, мне лучше подыскать своему ребенку отца, у которого есть хоть половина того, чем обладает Хуан Антонио. Пойми, чтоб создавать семью, нужны деньги, деньги и деньги. А ведь у тебя ни гроша за душой!..
– Деньги достаются трудом, я буду работать, я добьюсь многого... – Фико попробовал взять ее за руку.
– Может, ты еще и поцелуешь меня? – выдернула руку Летисия.
Фико, забыв обо всем на свете, обнял Летисию и страстно поцеловал в губы.
– Нет, ты все равно мне не подходишь! – Летисия вырвалась из его объятий. – А целовать тебя все равно, что целовать пень!