– Да благословит вас Господь, сеньора, за эти слова. И пусть он пошлет
вам счастье и покой, которые вы заслужи ли... Даниэла с нежностью смотрела на родное лицо Марии. Как многим она обязана этой чудесной женщине, незримо поддерживающей ее все эти годы. И Даниэла сказала:
– Мы не всегда говорим то, что следует сказать. Но сейчас я не могу не сказать, как я люблю и благодарю вас за все, Мария.
... Как было бы прекрасно, если бы слова доброй Марии были услышаны, и исполнились ее пожелания. Вечером в комнату Даниэлы заглянули Моника и смущенный Лало.
– Мамочка! Я так счастлива, поздравь меня, Лало сделал мне предложение. И как только я разведусь, мы поженимся.
– Друзья мои, сегодня вы должны играть, как никогда, – Джина встала впереди музыкантов и запела.
Филипе, уткнувшийся в бумаги, поднял голову и оторопело посмотрел на смеющегося Херардо:
– Опять она?
Он подошел к окну, раздвинул жалюзи и, посмотрев вниз, заключил:
– Она, сумасшедшая Джина снова явилась сюда.
– Вообще-то она обещала приходить каждый день, а вчера ее не было, – подмигнул ему Херардо. – Послушай, Филипе, хватит ломать комедию! Миритесь немедленно.
Филипе без слов ринулся к двери и через несколько минут они с Джиной счастливо целовались посредине адвокатского кабинета, к немалому удовольствию Херардо.
А вечером Филипе и Джина прощались с Даниэлой, которая одновременно и радовалась и грустила; она так привыкла к постоянному присутствию подруги, к их вечерним задушевным беседам. Джины будет очень не хватать этому дому.
– Но не на край же света я ее увожу, в конце-концов вы увидитесь завтра утром, – извинительно сказал Филипе; а Джина побежала собрать самое необходимое.
После их отъезда Моника, глядя вслед удаляющейся машине, вздохнула:
– Наша Джина просто прелесть! Я ее так люблю.
– А мне будет очень скучно без нее... И Сония у нас бывает редко с тех пор, как Хуан Антонио поселился у нее, наверное, чувствует какую-то неловкость.
– Да брось, мамочка, так думать. Просто она вся в своих делах и большую часть времени проводит в семье Мануэля.
Она очень переменилась к лучшему в последнее время, стала веселой, общительной. На нее очень хорошо влияет Долорес... Ты когда Сонию видела в последний раз? А-а-а, когда она заходила к тебе на работу заказать новое платье? Так это уже, наверное, месяц целый прошел...
Раз женщина шьет себе новое платье, значит, ее дела не безнадежны...
Сколько раз Даниэла предлагала Сонии, когда та еще была с Рамоном, освежить свой гардероб, заказать что-нибудь новенькое, модное... Но куда там! Сония всегда твердила одно: у нее навалом туалетов и надевать их некуда, они ведь с Рамоном почти никуда не выходят, все больше сидят дома. Теперь Сонию застать дома не так-то просто. Даниэла пыталась дозвониться ей днем, когда Хуан Антонио на работе, но телефон вечно молчит. Права Моника, значит, и у Сонии дела налаживаются. Даниэле это было приятно, ведь они дружили с Сонией с первого дня их знакомства.
Долорес методично шла к цели – сначала выбрала своему сыну жену, а Тино – мать, затем преодолела замкнутость Сонии и, наконец, приучила их видеться часто. Одного она не могла сделать – объясниться с Сонией. Но Мануэль ни в какую не соглашался, хотя Лолита чувствовала, что Сония вошла в его жизнь. И Долорес торопила Мануэля: ей ждать некогда, кубинец Рафаэль намерен сделать ей официальное предложение... Скоро Мануэль познакомится с будущим отчимом... Тот схватился за голову.
– Никогда! – едва слышно пошевелил он губами.
– Что значит никогда? – возмутилась Долорес. – Если ты не можешь договориться, седой мальчик мой, со своей невестой, то у меня за этим дело не встанет! Будь уверен! И почему ты не можешь решиться? Тино души не чает в Сонии, говорит, что после Ракель, лучшей мамы для него нет во всем мире. Чего тебе еще надо?..
Другой раз он спрашивал мать:
– Тебе, наверное, надоела Сония, мама?
– Наоборот, – смеялась Долорес. – Мне с ней очень хорошо. Наверно, почти так же, как и тебе с ней!
– Мы ходим есть с тетей Сонией пирожки и мороженое, – сообщил отцу Тино.
– Ну, знаешь... это уж слишком, мама! – обвинял он
Долорес. – Ты нарочно подкидываешь Сонии Тино, я ведь тебя хорошо знаю.
– Не болтай чепухи, сынок! – возмущалась мать. – Она сама захотела остаться с Тино, а он – с ней. Так что я просто не могла им обоим отказать, – шла на хитрые уловки Долорес, и ей трудно было возразить. – А ты понимаешь у меня время своим занудством. Мы с Рафаэлем идем сегодня на танцы. И я должна тебе сообщить, что он официально объяснился мне в любви, и я стала его невестой.