– Рафаэль хороший парень, папочка, не расстраивайся! – Тино искренне хотел успокоить отца.
– Господи, сжалься надо мною! – только и был в состоянии вымолвить Мануэль...
Сония поймала себя на мысли, что с нетерпением ждет вечера, – так не бывало уже очень давно. В последнее время, вечера пугали ее своей одинокой пустотой. Но с переездом Хуана Антонио все изменилось. Ей доставляло радость встречать его, кормить, пить с ним кофе, обсуждая происшедшее за день. Она отвыкла чувствовать себя сестрой, но теперь с радостью осознавала, что у нее есть брат, которому она может помочь, да и он поддержит ее в трудную минуту.
Они расположились за шахматами, к которым Сония пристрастилась с уходом Рамона. Подперев кулачками голову, она задумчиво склонилась над доской. И Хуан Антонио неожиданно представил, как каждый вечер она вот так же, согнувшись, сидит одна за шахматным столом, играя сама с собой. И так проходят годы, – нет, он не допустит этого!
– Сония, как твои дела с Мануэлем?
– Даже не знаю, как тебе сказать. Мы с ним подружились, ну, а Тино, я просто люблю. Когда я вижу мальчика, – Сония говорила с горящими глазами, – мне хочется его обнимать, целовать.
Хуан Антонио сопоставил это с тем, что слышал ежедневно в офисе от Мануэля... Не могу забыть Ракель... Тино хватает пока отца и бабушки... И все в том же духе. Но с каждым разом, чувствовал Хуан Антонио, Мануэль говорит все это скорее по привычке. Что побуждало его не форсировать события, не ускорить свой союз с Сонией? До недавнего времени он не понимал.
И только когда на днях Мануэль осторожно спросил его о планах Рамона, Хуан Антонио предположил, что Мануэль безотчетно ревновал Сонию к прошлому.
Но болезненному восприятию прошлого был положен конец. Это сделали Рамон и Маргарита, однажды придя к Сонии и предложив ей стать посаженной матерью Рамона на их свадьбе. Сначала Сонию покоробило это странное предложение. Но подумав, она поняла, что только ей, сделавшей Рамона образованным, интеллигентным человеком, по праву принадлежит это место.
– Что же, я согласна.
И потрепав Рамона по щеке, Сония с легким сердцем сказала:
– Будь счастлив, малыш. А ты, Маргарита, люби его, он очень добрый.
... Рамон и Маргарита были на седьмом небе от счастья. Только Рамон был немного печален.
– О чем ты думаешь, дорогой, – спросила Маргарита.
– Я размышляю, смогла бы ты полюбить садовника?
– Никогда! – ответила Маргарита и счастливо рассмеялась.
Однажды вечером Хуан Антонио затащил в гости к Сонии Мануэля. Им обоим захотелось после трудного рабочего дня в офисе расслабиться, "пропустить", как выразился Мануэль, по рюмочке коньяка. Мануэль уже не хмурился при виде оживленного лица Сонии, разливавшей чай, они мило и непринужденно болтали обо всем на свете, в том числе, конечно, и о своих заботах и делах.
– Я очень люблю Рамона, – вдруг ни с того, ни с сего начала Сония, взглянув на Мануэля, – но теперь понимаю, что он был для меня просто спасательным кругом, за который я ухватилась когда-то, чтобы не утонуть. Но больше мне круг не нужен, я сегодня дала согласие стать посаженной матерью на свадьбе Рамона.
– Да, я понимаю тебя очень хорошо, Сония, – Мануэль согласно кивнул. – Иногда можно в жизни совершить отчаянный поступок, потому что одиночество, я понял, страшная вещь.
– С тех пор, как со мной нет Даниэлы, – вздохнул Хуан Антонио, – я тоже это узнал...
– И все-таки иногда, – в лице Сонии появилось что-то детское, беззащитное, – иногда... нет иного выхода, чем остаться одной... Или одному.
Хуан Антонио решил не развивать эту пессимистическую идею.
– Ну, вы-то могли быть уже, наконец, вдвоем? – Хуан Антонио поднялся с кресла и смотрел на них сверху вниз. – Я хочу сказать, что идея Долорес соединить вас вовсе не так уж безумна.
– Ах, Хуан Антонио, не говори так! Люди не должны быть вместе только из-за боязни одиночества. Этого чувства недостаточно... – смутилась Сония.
– А почему бы нет? – настаивал брат. – Это может быть неплохой отправной точкой...
– Прошу тебя, Хуан Антонио... – в глазах Мануэля снова было смятение, просьба не затрагивать эту больную для обоих тему.
– И я прошу, – взмолилась Сония. – Мы с Мануэлем опять стали друзьями, а ты можешь все испортить, если будешь продолжать в том же духе...