Когда вечером, накануне похорон, Сония со своим мужем Энрике впервые после многолетней размолвки, переступила порог дома брата, там уже была Ирене и чувствовала себя почти полновластной хозяйкой. Она так и намекнула Сонии многозначительно, что они с Хуаном Антонио – больше, чем друзья и что он собирался еще при жизни оставить Лусию и жениться на ней. Она решила: пусть все все узнают сразу, как она любит Хуана Антонио – он для нее главное в жизни... Тут Ирене сделала неосторожный "шаг": она обняла Хуана Антонио, тесно прижалась к нему. Все испортила эта избалованная сумасбродка Моника.
Она бросилась между ними, заплакала, схватила отца за руку, умоляя Ирене:
– Не обнимайте моего папу! Не прикасайтесь к нему!
Ирене видела, какая мука отразилась на лице Марии, верной домоправительницы Хуана Антонио, которую вместе с мужем Игнасио хозяин считал членами своей семьи.
И это она поломает, решила Ирене, чего бы ей это не стоило. Что за порядки – пусть знает свое место на кухне, в саду и за баранкой автомобиля!.. Смирив на миг свою гордыню, Ирене подступилась было к Монике, чтобы перед лицом собравшихся как-то сгладить неловкость создавшегося положения, потрепала ее по щеке, хотела было взять за руку... Но не тут-то было. Мануэль, который оказался рядом, видел, как недобро блеснули наполнившиеся слезами темные глаза Моники.
– Я не хочу с тобой дружить! Уходи! И кукла, которую ты купила, мне не нужна. Зачем ты мне ее подарила? У меня есть Глорита. Ее подарила мне мамочка...
И тут Ирене, поглядев на Мануэля одним из своих обаятельных, заученных взглядов, промолвила:
– Моника! Ради Бога, мы с тобой подружимся, послушай. Душа разрывается, ты такая добрая, нежная... Зачем же так? Что с вами, Мануэль, вы будто в рот воды набрали, скажите же что-нибудь! – требовала она его поддержки.
– Не думаю, Ирене, что вам интересно будет услышать то, что я могу сказать вам, – решительно отверг ее просьбу Мануэль. Он почти что ненавидел эту женщину и уже не скрывал своих чувств от Хуана Антонио.
В голове всплыл недавний разговор с другом, когда они задержались в офисе допоздна.
– Конечно, Хуан Антонио, я понимаю, мне нужна женщина, друг, – говорил Мануэль. – Но, увы, дамы моего возраста интересуются только одним: есть ли у меня деньги. А девчонки меня не привлекают...
– Сколько тебя знаю, ты всегда был нелюдим, Мануэль, даже в юности. Я вспоминаю университет. Ты с серьезным видом вечно сидел в углу, а мы тем временем танцевали до упаду, влюблялись, заводили романы, – улыбнулся Хуан Антонио. – И не говори так насчет денег. Это камешки, очевидно, в мой огород, как я понимаю? Но ведь мы с тобой еще не старички... Не юнцы, конечно... Но, что называется, в самом соку!.. Может, и мне когда-нибудь встретится женщина моей мечты, Мануэль...
– У меня была такая женщина... твоя сестра, – после долгого молчания вздохнул Мануэль. И что же? Я не сумел добиться ее руки...
– И у меня была, – грустно отозвался Хуан Антонио. – Но и я навеки потерял ее, не сумел сберечь. Она покинула меня.
– Не грусти, друг, – Мануэль посмотрел на Хуана Антонио с теплотой. – Когда-нибудь неожиданно для себя ты влюбишься, хоть в этот день Ирене выцарапает тебе глаза.
– Если это будет настоящая любовь, я согласен! – невесело пошутил Хуан Антонио.
Не менее других была шокирована появлением Ирене в доме брата и Сония.
"Эта выскочка, нахалка, – думала она, – ведет себя здесь словно хозяйка". Сония видела неодобрительные взгляды пришедших выразить соболезнования Хуану Антонио. Как брат мог в первый же день после смерти жены притащить ее сюда?
Страшно и подумать, что сказала бы их покойная мать, сеньора Мендес Давила.
Слава Богу, она не должна до такого позора. И вообще... лучше ей, Сонии, воспитывать Монику, стоит просто-напросто забрать девочку к себе.
Дочь брата, которую Сония увидела впервые, понравилась ей. Да и Моника встретила тетю приветливо и согласилась иногда гостить у нее в свободное от занятий время. "У Хуана Антонио – роман, ему, видно, не до забот об осиротевшей дочери. Но согласие отца необходимо. Правда, брат может и заартачиться... Как знать?"
Глава 2
Ирене жила идеей увезти на отдых Хуана Антонио. Она, прикидываясь ласковой кошечкой, висла у него на шее, шептала нежные слова, словно убаюкивая: