- Что-то мне не очень верится, чтобы ты так думала, - подозрительно глядя на Иренэ, сказала Ракель. - Я слишком хорошо тебя знаю…
Иренэ встряхнула светлыми волосами:
- С чего бы мне желать зла ребенку? Разве он виноват в том, что произошло между Даниэлой и мной?
- Конечно, не виноват, - ответила Ракель, все еще с сомнением глядя на Иренэ. - И если ты ему желаешь зла, Бог тебя накажет.
«Проклятая святоша! - подумала Иренэ. - Корчит из себя порядочную женщину, смотреть противно! И еще воображает, что может читать мне нотации». Но вслух она сказала только:
- Я это знаю.
- Хорошо еще, что все обошлось и Даниэла и ребенок живы, - вставила Долорес и поинтересовалась: - А как дела у тебя дома? Все ссоритесь?
- Ах, это какой-то порочный круг… Так все надоело! - пробормотала Иренэ, но сейчас ей меньше всего хотелось посвящать Ракель и Долорес в сложности своей семейной жизни, поэтому она обратилась к Долорес: - Лучше скажите, как идут занятия аэробикой?…
- Представь, сегодня я не пошла, - с удовольствием стала рассказывать Долорес. - Похоже, что Ракель заразила меня своей ленью… Но ты не надейся, что я буду пропускать занятия, - сказала она, обращаясь к невестке: - Ты можешь обрастать жиром, если тебе нравится, а я… Посмотри-ка на меня! Да я еще замуж смогу выйти!
…Когда за Иренэ захлопнулась входная дверь, Ракель сказала:
- Может я и грешу, но я не верю Иренэ, ни единому ее слову!
- Да? - удивилась Долорес. - а мне она показалась искренней…
Когда Хуан Антонио, бледный, но сосредоточенный появился в своем офисе, Мануэль посмотрел на него и сказал, покачав головой:
- Поезжай домой. Тебе надо отдохнуть. Ты с ног валишься. Ну и вид у тебя! Ты что, вчера так и не ложился?
- Почему? Я спал. Правда, недолго. Ну ничего, у меня еще будет время отоспаться, а пока займусь самыми срочными делами и потом поеду к Даниэле в больницу.
- Мы так перепугались вчера!
Хуан Антонио, не отвечая, взял со стола какую-то папку и начал рассматривать бумаги, но потом отбросил их в сторону.
- Я все время думаю… И никак не могу понять, что же произошло? Как это могло случиться? Даниэла утверждает, что грузовик нарочно столкнул ее в кювет, что все было подстроено. Я не могу этого так оставить, понимаешь? Надо что-то предпринять.
- Но что? Ты же слышал, что сказали в полиции… Свидетелей нет. А грузовиков таких тысячи.
В дверь постучали. Вошла Лупита с подносом, на котором стояли чашки с дымящимся кофе. Она молча поставила чашки на стол и, бросив на Хуана Антонио взгляд полный сострадания, тихо закрыла за собой дверь кабинета.
- После такой операции и такой аварии Даниэла должна будет очень беречься, - сказал Мануэль.
- Я об этом позабочусь. И первое, что я сделаю, это найму шофера. Я не хочу, чтобы она водила машину, - отхлебывая кофе, медленно произнес Хуан Антонио.
- Ты виделся с Моникой? - спросил Мануэль. - Как она?
- Я ее не видел. Проснулся, когда Мария уже отправила ее в школу… Мария говорит, что она очень переживала и раскаивается, что вела себя так с Даниэлой.
- Даниэла обрадуется, когда узнает об этом.
- Боюсь, что нет. Вчера она мне сказала, что не хочет видеть Монику, потому что та ей говорила, что не будет любить малыша… Да ты все знаешь, я тебе рассказывал…
- Ну это понятно… Сейчас Даниэла чересчур остро все воспринимает, но когда она с сыном выйдет из больницы, она успокоится, - задумчиво проговорил Мануэль.
С утра Джина поехала не в Дом моделей, а прямо в клинику доктора Каррансы, куда перевезли Даниэлу и младенца. Узнав в регистратуре номер палаты, она быстро поднялась по лестнице и прошла к Даниэле. Взглянув на подругу, Джина несколько успокоилась: Даниэла выглядела не так уж плохо.
- Ты себе не представляешь, как мне было тяжело, и только одна мысль стучала у меня в голове: что случилось с моим ребенком? - в глазах у Даниэлы заблестели слезы.
- Ну, не вешай нос! - старалась приободрить подругу Джина. - А ну-ка, улыбнись сейчас же… Вот так-то лучше! Твой сынишка такой хорошенький, весь в тебя, особенно глаза.
- Я хочу его увидеть, Джина! Я просто сгораю от нетерпения.
- Ты еще на него наглядишься, еще наиграешься с ним. Надеюсь, ты мне тоже позволишь с ним нянчиться, ведь я его крестная мать…
- Ты его видела? Он совсем крохотный?
- Да… Вот такой… - Джина раздвинула ладони сантиметров на тридцать, но, заметив обеспокоенность в потемневших глазах Даниэлы, быстро затараторила: - Ничего, твой мальчик-с-пальчик обязательно вырастет и станет таким огромным, настоящим великаном.
- Я так люблю его, моего маленького!… Мне так хочется прижать его к себе, приласкать, - Даниэла мечтательно улыбалась.