- Нет, Сония, это без тебя она была бы горькой, - возразил Рамон.
Сония подошла попрощаться с Хуаном Антонио, заглянула в глаза брата:
- Иди к Даниэле. В такую минуту ты должен быть рядом с ней.
- С Джиной ей будет лучше, - угрюмо ответил Хуан Антонио.
- Нет, ты ее муж, ты должен ее поддержать, - возразила Сония.
Хуан Антонио поднял на нее глаза, и она увидела в них такую тоску!…
- Я не смогу ее утешить, я не в силах!… Я не знаю, что ей сказать! Джина скорее сможет помочь ей, - затравленно пробормотал Хуан Антонио.
Сония положила ему руки на плечи и поцеловала в щеку.
- Я хочу, чтобы ты знал, что можешь на меня рассчитывать, Хуан Антонио. Всегда! Ты и твоя семья - единственные мои родные люди.
- Да, Сония, спасибо, - ответил ей брат. - Я тоже очень тебя люблю.
В спальне Джина пыталась успокоить Даниэлу, которая вдруг вспомнила свой кошмарный сон, оказавшийся пророческим.
- Не говори глупости! Твой сон тут не причем.
- Альберто смеялся надо мной! Он сказал, что мой сын умер. И это оказалось правдой.
Джина с тревогой взглянула на подругу.
- Но жизнь продолжается, Даниэла. Надо жить! Время все лечит. Ты - сильная женщина, - Джина сама понимала, что ее слова не доходят до Даниэлы. Ей очень хотелось, чтобы ее Дани улыбнулась, и она сказала: - Мы, богини, должны быть сильными и не имеем права плакать.
- Нет, я не богиня, - возразила Даниэла равнодушно. - Я всего лишь женщина. Я несчастная женщина, потерявшая последнюю надежду. Женщина, которую никто и никогда не назовет мамой.
Утром следующего дня Иренэ проснулась поздно. Леопольдо куда-то уехал. Ах, да, сегодня же четверг, день, когда он посещает сауну, а оттуда обычно ездит в клуб. Значит, у нее свободен весь день. Иренэ любила, когда Леопольдо не было дома, и она могла ощущать себя полноправной хозяйкой. Иренэ долго нежилась в постели. Затем она села, подложив подушку под спину, и потянулась к подносу с завтраком, на котором стояли небольшой термос с кофе, чашка, тарелка с двумя хрустящими тостами и стакан апельсинового сока. Раздался телефонный звонок. Иренэ, скорчив недовольную гримасу, сняла трубку и услышала знакомый хриплый голос:
- Доброе утро, дорогая сеньора! Вы не читали сегодняшних газет?
Иренэ вообще газет не читала, разве что иногда пролистывала женские журналы, но голос она узнала.
- Нет, - недовольно ответила она.
- А зря! - мужчина рассмеялся. - Ребеночек-то умер, сеньора? И она может умереть в любой день. Так что с вас причитается.
- Мне плевать на то, что вы говорите, - рассердилась Иренэ. «Опять этот наглец вымогает деньги», - подумала она. Иренэ не поверила ни одному его слову. - Я не дам вам больше ни гроша!
- Не вынуждайте меня делать то, чего бы мне очень не хотелось.
- Знаете, я не терплю, когда мне угрожают! Да еще типы вроде вас, - зло сказала Иренэ.
- Я вас предупреждаю…
- Идите вы к черту! - и Иренэ бросила трубку.
«Какой мерзавец, испортил мне настроение», - думала Иренэ, одеваясь. Есть ей расхотелось, поэтому она взяла только стакан сока, и с ним в руках спустилась в гостиную. Она села в кресло и отпила сок. Взгляд ее упал на газету, брошенную Леопольдо на столе. Иренэ стала лениво просматривать газету, ища страницу с некрологами. Там она и наткнулась на небольшое объявление в траурной рамке, выведенное готическими буквами: «Родные и близкие Даниэлы Лорентэ и Хуана Антонио Мендеса Давиды с прискорбием сообщают о безвременной кончине их горячо любимого маленького сына Хуана Мануэля Мендеса Давиды Лорентэ и извещают, что панихида состоится в церкви Всех Святых в 10 часов утра». Иренэ щелкнула по газете пальцами и выпустила ее из рук. Она подошла к низкому бару, отодвинула дверцу и, вынув бутылку джина «Бифитер», плеснула в стакан с соком.
«Итак, он умер! Хуан Мануэль Мендес Давила Лорентэ умер», - Иренэ подняла стакан, будто хотела с кем-то чокнуться. - Ну, за упокой его души, - сказала она вслух и осушила стакан залпом. - Замечательно! Наконец-то!
Глава 50
Похороны были недолгими. Маленький гробик снесли в угол кладбища, где земля была скованна каменными надгробьями, и опустили в могилу. Присутствовавшие стали расходиться. У ворот кладбища Долорес повернулась к сыну:
- Ты должен быть рядом с Хуаном Антонио. Ты можешь ему понадобиться.
- Нет, он должен побыть наедине с Даниэлой. Она просто убита горем, - возразил Мануэль.
- Ты прав, дорогой, - сказала Ракель, беря мужа под руку. - Чем можно их утешить? Они потеряли сына! Я даже думать боюсь, что было бы со мной, случись что с нашим мальчиком.