Мигель издал смешок:
- У Летисии могло родиться только чудовище.
- Девочка, - тихо произнес Роберто.
- Вот как, - равнодушно сказала Анхелика. - Надеюсь, она не будет похожа на Летисию.
- Летисия умерла, - сказал Роберто.
- Перестань, нашел время шутить, - с досадой отмахнулась Анхелика.
- У нее остановилось сердце при родах.
- Что?! - подняла голову Анхелика. До нее вдруг дошло, что сказал Роберто.
Он сделал несколько шагов и снова повернулся к жене и сыну, в ужасе смотревшим на него:
- Можете радоваться, Летисия вам больше никогда не будет досаждать.
И, заплакав, Роберто вышел. Анхелика тоже зарыдала. Мигель был в растерянности. Он никогда особенно не любил сестру, но трагедия тронула его сердце.
Даниэла ничего этого не знала. Вечером Алехандро пришел к ней в гости. Ему пришлось рассказать, что вернулась его жена. Даниэла спросила, как повел себя Карлос.
- Когда он увидел ее, то бросился к матери на шею и заплакал.
- Конечно, он ведь любит ее. Хотя Карлитос крепился, но было видно, что он скучал по ней.
Алехандро вздохнул:
- Мне больно смотреть на нее, она наверное, много страдала.
- Может быть, в конце концов ты ее простишь? - предположила Даниэла.
- Я очень любил ее, но трудно забыть, что она сделала.
Алехандро посмотрел Даниэле в глаза:
- Ты ведь и сама не можешь простить Хуана Антонио.
- Это совсем другое, - нахмурилась Даниэла. - У него будет ребенок. И кроме того, мне не хочется пережить новое разочарование. Я предпочитаю верить, что он любит меня, думает обо мне, но не может быть со мной из-за серьезных обстоятельств, чем убедиться в его равнодушии ко мне.
- По правде говоря, я тебя понимаю.
- Чувства незачем понимать, их просто переживают, - улыбнулась Даниэла.
- Послушай, если бы ты только захотела, мы могли бы… - начал Алехандро.
Но Даниэла прервала его:
- Нет, не надо обманывать себя. Мы с тобой познакомились в тяжелое для нас обоих время, но жить вместе мы не могли бы.
- Только время в состоянии решить это, - назидательно произнес Алехандро.
Даниэла ничего не ответила. Помолчав, она сказала:
- По крайней мере дай своей жене возможность объясниться.
- Бывают случаи, когда человек теряет это право, - мрачно произнес Алехандро.
- Я тебя понимаю. Но пойми и ты: она нужна твоему сыну. И подозреваю, что тебе тоже, - проникновенно сказала Даниэла.
Наступило молчание. Сделав над собой усилие, Алехандро произнес:
- Я попытаюсь. Обещаю тебе.
- Карлитос будет тебе очень благодарен.
- Да, - понурился Алехандро. - Мы, взрослые, иногда забываем, как бываем нужны нашим детям.
- Вот именно, - подтвердила Даниэла. - И нет ничего важнее семьи.
Они выпили кофе и заговорили о знакомых.
- У Джины и Фелипе сейчас такие замечательные отношения, каких у них не было со времени свадьбы, - весело заметила Даниэла.
- Вот видишь, жизнь все-таки можно начать сначала, - ухватился за эту мысль Алехандро. Он продолжал думать о своем. - Даниэла, пойми, я люблю тебя, я действительно тебя люблю.
- Алехандро, я думала, мы обо всем договорились, - укоризненно произнесла она.
- Подожди, дай мне закончить, - Алехандро отставил в сторону чашку. - Я клянусь, что желаю тебе счастья. Совершенно очевидно, что ты, не переставая, думаешь о Хуане Антонио.
Даниэла кивнула.
- Так перестань же себя мучить. Объяснись с ним.
- Я же тебе все объяснила, и потом, боюсь, что он уже потерял желание добиваться меня. Уже давно я о нем ничего не слышала.
- Разыщи его! - сказал Алехандро. - Подозреваю, что мы с тобой мазохисты. Нам нравится мучить себя. А для оправдания мы говорим, что все дело в гордости и достоинстве.
Даниэла засмеялась. Ей вдруг показалось, что слова Алехандро не так уж далеки от истины.
Эдуардо и Моника вышли из университетского городка. Они решили пройтись пешком. Погода была замечательная, они взялись за руки и весело шли через оживленную толпу молодежи.
- Папа поможет мне купить машину, - сказал Эдуардо. - Думаю, ему уже надоело, что я все время езжу на его автомобиле.
Моника повернулась к нему и легонько стукнула Лало по лбу:
- Какой же ты глупый. Я тебе тысячу раз говорила, что мы можем ездить на моей машине. Она ведь стоит в гараже без пользы.
Эдуардо растерялся. Ему казалось стыдным пользоваться машиной невесты.
- Я… Я не умею водить, - не нашел он сказать ничего лучшего.
Моника рассмеялась.
- Не сочиняй. Лучше купи мне шоколадку.
Они обнялись и пошли к киоску со сластями.
В холле гостиницы было многолюдно. К лифту прошествовала шумная группа туристов из Европы. Проводив их глазами, мужчина в светлом костюме подошел к стойке регистрации и попросил проверить, остановился ли в отеле некий Альберто Сауседо.
- Нет, такой у нас не регистрировался, - ответил служащий, пробежав глазами список.
- Вы уверены? - поднял брови мужчина. - Я только что видел, как он вошел сюда.
Служащий пожал плечами:
- Должно быть, он зашел навестить кого-нибудь.
- Вы так думаете? Ну что ж, спасибо.
И мужчина отошел от стойки. Он сел в кресло, откуда хорошо был виден выход и, достав газету, стал делать вид, что читает. Но каждые несколько секунд он поднимал глаза и внимательно смотрел на всех входящих и выходящих.
Мануэль из клиники заехал к Федерико. Тот оказался дома вместе с матерью. Отказавшись от кофе, который предложила Арселия, он положил руку на плечо Фико и сказал, глядя прямо ему в глаза:
- Я не сразу решился сообщить тебе, но все же подумал, что ты должен все знать. Летисия умерла.
У Федерико потемнело в глазах. Если бы не твердая рука Мануэля, он упал бы. Придя в себя, Федерико проговорил:
- Дон Мануэль, как же это так?…
- Такова жизнь, Фико. Это все, что я могу тебе сказать.
Юноша схватил его за лацканы пиджака и простонал:
- Бедная Летисия! Она вовсе не была плохой, она запуталась, но…
Мануэль взял его за руки:
- Сядь, Фико, и постарайся успокоиться.
- Я был уверен, что с рождением ребенка она переменится… Ах, Летисия, Летисия, - качал головой Федерико.
Алехандро уехал, но Даниэла находилась под впечатлением разговора с ним. «Почему пропал Хуан Антонио?», - мучительно думала она. Самые черные ее предположения, оправдывались. Но Моника не соглашалась с ней.
- Если папа не напоминает о себе, то только потому, что ты вела себя глупо. Кто тебе мешает самой сделать шаг навстречу и позвонить ему?
- Конечно, сеньора, - поддержала ее Мария. - Сеньор, вероятно, полагает, что вы его забыли.
- Скорее всего, он просто не любит меня, - сказала Даниэла.
Моника всплеснула руками:
- Мамочка, ты прекрасно знаешь, что это не так.
У Даниэлы разболелась голова. Она встала и в отчаянии произнесла:
- Ладно, хватит об этом. Как только я пытаюсь забыть о нем, все из кожи вон лезут, чтобы напомнить мне о Хуане Антонио. Мне необходимо привыкнуть к тому, что он ушел из моей жизни.
У Моники опустились руки. Ей больно было слышать эти слова.
Сония и Хуан Антонио, распрощавшись с Мануэлем, поехали домой. Хуан Антонио был подавлен. Сестра старалась утешить его:
- Я миллион раз говорила тебе, что твоей вины в этом нет.
Хуан Антонио покачал головой.
- Я иногда думал, что если Летисия умрет, то я избавлюсь от нее.
- Но это же не значит… - начала Сония.
- Я никому в этом не признавался, - продолжал, не слушая ее, Хуан Антонио, - но мысли мне приходили самые ужасные.
Сония погладила его по руке:
- Изменить ты ничего не в силах. Лучше подумай о дочке, которую она тебе оставила. Ты нужен девочке, Хуан Антонио. Кстати, она прехорошенькая.
Хуан Антонио улыбнулся. Что правда, то правда, девочка была красивой.