Вернувшись к себе, Альберто застал дома Давида, который, как всегда, возился на кухне. Взглянув на разбитое лицо своего товарища, Давид невесело улыбнулся:
- И поделом тебе, ты сам этого добивался.
- Выходит, ты защищаешь Даниэлу, а не меня? - удивился Альберто. - Почему ты никак не поймешь, что у меня на душе? По-моему, я поступаю справедливо.
- Даниэла правильно сделала, что отправила тебя за решетку, - возразил ему Давид. - Ты что, рассчитывал, что она будет жить с тобой как ни в чем не бывало, узнав о том, что ты ее обманул и присвоил огромную сумму ее денег?
Альберто на минуту оторвался от еды и пристально поглядел на Давида, в его глазах промелькнула злоба. Однако Альберто счел за лучшее переменить тему разговора. Сейчас в его планы вовсе не входило ссориться с Давидом.
…Джина вошла в кабинет Даниэлы. Только что ей в голову пришла отличная идея о том, как помочь Монике, и она решила поскорее рассказать о ней своей подруге.
- Слушай, давай отправимся в морской круиз, как тогда, восемь лет назад. И ты можешь взять Монику с собой.
- Нет, - возразила Даниэла, - скоро у нее начнутся занятия в университете, так она скорее отвлечется от своих мыслей.
Джина глубоко вздохнула. При мысли о круизе на нее нахлынула волна приятных воспоминаний. Она не спешила уходить, ей очень хотелось поделиться ими со своей подругой.
Даниэле, казалось, тоже было приятно вспомнить об их совместном путешествии. Поэтому ее разговор с Джиной затянулся на добрые полчаса. Они так увлеклись, что не заметили, как в дверях кабинета появился Альберто Сауседо:
- В приемной никого нет, поэтому я вошел без предупреждения, - Альберто широко улыбнулся.
Джина, как всегда, не растерялась. Она стремительно подошла к Альберто и выпалила ему прямо в лицо:
- Ты самый последний подонок, которого я только знала, немедленно убирайся отсюда!
- Ну, ты тоже немногим лучше меня, - голос Альберто звучал невозмутимо, - за эти годы ты превратилась в омерзительную старуху.
- Тебе нечего здесь делать! - Даниэла наконец овладела собой. - Не сомневайся, я сумею постоять за себя и за моих близких!
Альберто иронически улыбнулся и близко подошел к Даниэле:
- А вот ты ничуть не изменилась. И знаешь, почему? - Альберто вплотную приблизился к своей бывшей жене. - Ты по-прежнему любишь меня и ревнуешь к дочери своего мужа, - на губах Альберто играла торжествующая улыбка. Он вдруг резким движением привлек ее к себе.
- Пусти меня! Пусти! Какой же ты все-таки негодяй! - Даниэла отбивалась изо всех сил. Джина выбежала в коридор позвать кого-нибудь на помощь.
Альберто с силой прижал свои губы к губам Даниэлы и попытался поцеловать ее. В кабинете появились Джина, Роса - секретарша Даниэлы и еще одна сотрудница. Втроем они заставили Альберто отпустить Даниэлу.
- Тебе что, мало досталось от моего мужа? - Даниэла с трудом перевела дух. - Я ему расскажу, что ты сейчас сделал.
- Давай, давай, - Альберто нагло улыбнулся, - похоже ты хочешь остаться вдовой, чтобы опять выйти за меня замуж.
Это было уже слишком. Джина подскочила к Альберто и с силой толкнула его в грудь:
- А ну пошел вон! Или я сейчас позвоню в полицию!
…Хуан Антонио вошел в ресторан и огляделся. Он не сразу заметил сеньора Роблеса, сидящего в одиночестве за дальним столиком. «Этот детектив очень пунктуален», - отметил про себя Хуан Антонио, присаживаясь за его столик.
- Мы с моим коллегой следим за каждым шагом нашего подопечного. Проверили его счета, квартиру, где он живет. Оказалось, что он ее снимает. Так что пока, к сожалению, мне нечем вас порадовать.
- Вы должны немедленно сообщать мне обо всем, что узнаете. Я требую, чтобы этот тип ни под каким предлогом не смел приближаться к моей жене и дочери.
- Не беспокойтесь, мы не зря получаем свои деньги, - с этими словами детектив поднялся и незаметно направился к выходу.
Херардо только что закончил разговор с очередным клиентом и решил устроить себе небольшой перерыв. Однако не успел он поудобнее устроиться в кресле и отпустить секретаршу, как в комнате появился Филипе. По озабоченному лицу коллеги Херардо сразу понял: что-то случилось, и он на самом деле не ошибся:
- Вчера вечером я узнал от Джины, что у Даниэлы с Моникой большие неприятности, и мне не хочется, чтобы об этом узнал Лало… - начал издалека Фелипе.
- Что случилось? - перебил его Херардо. - Говори скорее.
- У Моники будет ребенок. И знаешь, кто его отец?
- Понятия не имею.
- Держись крепче, чтобы не упасть, его зовут Альберто Сауседо.
- Что будет, когда Лало об этом узнает? - Херардо явно не ожидал такого поворота событий. Он, конечно, не забыл об Альберто, но все, связанное с ним, казалось ему таким далеким… - Да, - в голосе Херардо чувствовалась растерянность, - это действительно самая плохая новость, которую я мог узнать от тебя. Бедная Каролина, она этого не вынесет.
Херардо поднялся из-за стола. Слова Фелипе подействовали на него, как гром среди ясного неба. «Нет ничего хуже, - думал он, рассеянно глядя в окно, - когда такие известия застают тебя врасплох». Однако по своему характеру Херардо был не из тех, кто пасует перед трудностями. Его замешательство длилось недолго: «Пусть он только попробует дать о себе знать, я быстро найду на него управу».
…Теперь Моника чувствовала себя совсем одинокой. Она видела, как сильно страдает Даниэла, понимала, что отец возненавидел ее, да и что можно было от него ждать, если отцом ее ребенка был Альберто?
Вот уже несколько дней Моника оставалась один на один со своими переживаниями. К чувству вины перед родителями примешивалась досада, что она больше не сможет встречаться с Альберто.
После той сцены в его квартире, свидетельницей которой она была, в душу Моники вкралось сомнение. Слова Альберто глубоко запали ей в сердце. «Он наверняка любит меня, если не побоялся сказать это в лицо моему отцу», - эта мысль не давала Монике покоя, из-за нее она лишилась аппетита и сна. Ей было необходимо излить кому-нибудь душу, но вот только кому? Впервые за все эти годы Монике не хотелось открываться в своих чувствах Даниэле. После того, что она узнала от нее об Альберто, об этом просто не могло быть и речи.
О том, чтобы пойти к отцу, Моника боялась даже и думать: «Он просто выгонит меня из дома, вот и все».
Летисии ей тоже не хотелось говорить о своих переживаниях, Моника не надеялась услышать от нее ничего, кроме обычных замечаний, полных цинизма и злой иронии.
Оставалась только Маргарита. Конечно, Моника была сердита на нее за то, что она рассказала Даниэле о ее тайне, но где-то в душе Моника сознавала, что ее подруга была права и что рано или поздно ей самой пришлось бы во всем открыться своей приемной матери. «Только сейчас она может не понять меня, так как и у нее самой хватает проблем», - думала Моника, когда все-таки решила навестить свою подругу.
Маргарита была дома одна. Она очень обрадовалась, увидев Монику. Было видно, что она тоже переживала за нее. Маргарита, как могла, пыталась ободрить Монику, убедить в том, что ее положение не такое уж безнадежное. Моника рассеянно слушала подругу, мысли об Альберто не оставляли ее.
Девушка была так занята своими переживаниями, что даже не заметила, как Маргарита вышла и вскоре вернулась вместе с Эдуардо.
Его присутствие смутило Монику: вот уж кого она меньше всего хотела сейчас видеть. Маргарита сочла за лучшее оставить их вдвоем, и, извинившись, хотела выйти из комнаты. Однако Моника задержала ее:
- Не уходи. Нам нечего от тебя скрывать…
Эдуардо тоже чувствовал себя не в своей тарелке. В последние месяцы он убедился, что Моника охладела к нему, и все его попытки восстановить их прежние отношения оказались напрасными.