Даниэла кивнула, и они пожали друг другу руки.
– Благодарю вас, сеньор Луна. Большое спасибо за все.
– Что вы… Не за что.
Ревизор вышел, и Даниэла услышала, как ворчит Джина, набирая номер телефона:
– На то, что он у тебя украл, можно несколько лет жить, ни о чем не думая! Как тебе этот ангелочек? И не реви! Тут выть в пору от злости!
– Ах, Джина, мне хочется и плакать, и выть, и кричать одновременно… Я вне себя! Если бы Альберто был сейчас здесь, не знаю, что бы я с ним сделала!
– Ничего, он свое получит. Фелипе и Альберто об этом позаботятся.
– Теперь мне действительно все равно, – кивнула Даниэла. – Пусть хоть сгниет за решеткой. Он сам во всем виноват!
– Вот это другой разговор! – глаза Джины блеснули. – Надо попытаться вернуть хотя бы часть твоих денег. Нет, я, кажется, сейчас взорвусь! Ты убиваешься тут целыми днями, работаешь, как проклятая, а этот красавчик присваивает твои деньги! Алло! Фелипе? Это Джина. Фелипе, твой человек закончил ревизию. Альберто украл у Даниэлы кучу денег!!! Что? Да, хорошо…
Джина положила трубку и взглянула на Даниэлу.
– Они с Херардо сейчас же приедут сюда. Гляди веселей, подруга!
– Ты должна успокоиться, Даниэла, – Херардо пытался говорить мягко, но голос выдавал его ярость.
– Я чувствую себя страшно униженной… Мне стыдно… – всхлипнула Даниэла.
– Это Альберто должно быть стыдно, – вмешался Фелипе.
– Ну да, конечно! – Джина презрительно фыркала. – От стыда он и в ресторанах кутит с потаскухами и с этим придурком Гонсало!
– Как я могла быть так наивна?! – Даниэла закрыла лицо руками. – Всего несколько дней тому назад я готова была умереть за него… Вы понимаете?
– Говорят: лучше поздно, чем никогда, – шепнула, обнимая ее, Джина. – Ничего… эта дрянь Альберто еще у нас попляшет. Не волнуйся…
– Поручи это все нам, – сказал Фелипе. – Мы немедленно подадим исковое заявление в прокуратуру.
– И его задержит полиция? – спросила Даниэла.
– Да. И надеюсь, уже сегодня. Если, конечно, он по-прежнему в том отеле, адрес которого тебе оставил.
– А если его там нет, найдите его через Гонсало, – посоветовала Джина.
– Об этом не беспокойтесь, – заверил Фелипе. – Посадить мы его непременно посадим.
– Господи, почему же мы женщины так добры и так наивны?! – Джина воздела руки к потолку. – Почему мужчины только и ждут, как бы воспользоваться нашим благородством?!
Глава 8
Эта поездка на фабрику, в общем-то, не была вызвана особой необходимостью. Хуану Антонио доложили о возникших там трениях между инженерами, но всю проблему вполне можно было решить и по телефону. Ему просто хотелось вырваться из города, хоть ненадолго переменить обстановку, пообщаться с людьми, которые на него работали, да просто увидеть фабрику, к которой у него было особое чувство. Он с нее начинал. Эту фабрику оставил ему в наследство отец. В то время она почти не приносила дохода. Именно он – Хуан Антонио – путем невероятных усилий сделал эту фабрику ведущим предприятием отрасли во всей Латинской Америке. Теперь он по праву гордился ею и, приезжая сюда, особенно в трудные моменты жизни, словно набирался здесь новых сил. Такие поездки всегда действовали на него благотворно. На этот раз он взял с собой и Мануэля, сманив того перспективой вновь оказаться в обстановке, в которой прошла их молодость. Разбирательство с инженерами и обход фабрики отняли у них от силы два часа. На обратном пути они заехали пообедать в местный ресторанчик. Выпив вина, Мануэль загрустил, вспоминая годы, ушедшие безвозвратно.
– Иногда я чувствую себя стариком, – сказал он.
– Э, Мануэль… – Хуан Антонио со смехом поднял бокал. – Помни, что лучшее лекарство от старости – это женщина. Заведи себе подружку.
– Иногда я действительно думаю, что мне необходима женщина-друг, – серьезно кивнул Мануэль. – Но я в таком возрасте, что женщин во мне могут интересовать только деньги.
– Ну, знаешь, это камень и в мой огород. В конце концов мы с тобой не такое уж старичье.
– Но и не юнцы уже.
– Мы, что называется, в самом соку! – улыбнулся Хуан Антонио.
– Может, когда-нибудь… – Мануэль вздохнул, – я еще встречу женщину своей мечты.
Хуан Антонио взглянул на него, и лицо его стало серьезным.
– У меня была такая женщина, – грустно сказал он. – И я потерял ее.
– Знаешь, – Мануэль взял его за плечо, – когда-нибудь ты опять влюбишься до беспамятства, хотя в этот день Иренэ и выцарапает тебе глаза.
– Если это действительно будет любовь, я согласен!
Они улыбнулись друг другу, и Хуан Антонио придвинул к себе тарелку.
– Твоя проблема, Мануэль, – сказал он, разрезав мясо, – в том, что ты всегда был библиотечной крысой. Я же помню, когда мы учились в университете, ты никуда не ходил, даже на вечеринки… Целыми днями сидел над книжками…
– Мне хотелось стать чем-то в этой жизни. У меня не было отца, который бы оставил мне фабрику в наследство.
– Ай, не надо! Фабрика моего отца немногого стоила, когда я ее получил. Недаром же Сония так дешево уступила мне свою долю.
– Что верно, то верно. Поработать тебе пришлось крепко.
– С твоей помощью, Мануэль, – Хуан Антонио взял Мануэля за руку. – Помни об этом, а уж я-то точно никогда не забуду!
– Ты и так уже сделал меня своим компаньоном. Хотя это было и необязательно.
– Не скромничай, Мануэль! Послушай…
– Что?
– Поехали с нами в круиз, со мной и Иренэ, если, конечно, я сам поеду… Может, там и встретишь женщину своей мечты…
– Ну нет, в таких делах третий – лишний. К тому же ты знаешь мое отношение к Иренэ… – Мануэль поморщился и тоже принялся за мясо.
После обеда они не сразу вернулись в Мехико и еще проехались по окрестностям. В столицу их черный лимузин въехал уже под вечер, и домой Хуан Антонио попал довольно поздно. Но Моника еще не спала.
– Папа! Папочка! – она бросилась отцу навстречу и повисла у него на шее.
– Здравствуй, дочка. Ну как? Хорошо себя вела?
– Конечно. А ты как съездил?
Хуан Антонио поздоровался с Марией, с улыбкой смотревшей на него, и вновь обратился к дочери:
– А где твои подружки? Ты же говорила, они придут к тебе играть.
– Игнасио повез их по домам. А вчера еще приходила эта твоя… ведьма.
– Моника!!! – Хуан Антонио строго взглянул на дочь.
– Ладно… ладно… эта… сеньора, с которой ты дружишь…
– Она уже рассказала мне, как ты тут ее встретила.
– Она первая начала, – Моника смотрела прямо перед собой, и твердые ноты, вдруг зазвучавшие в ее голосе, заставили Хуана Антонио вспомнить Лусию. – Вот что, папа… Я не хочу, чтобы она сюда приходила! Прошу тебя…
Хуан Антонио ничего не сказал, только сделал знак Марии, чтобы она отвела девочку спать. Он здорово устал за день, и на объяснения с дочерью у него просто не было сил. Приняв душ, он лег и мгновенно уснул.
На следующее утро его сестра Сония позвонила ему в контору и спросила, как прошла поездка.
– Отлично, Сония, спасибо.
– Мария сказала тебе, что я заходила к вам вчера?
– Нет. Я вернулся поздно и успел только переговорить с Моникой.
– Как она?
– Хорошо. Конечно, насколько это возможно…
– Послушай, Хуан Антонио… – Сония сделала паузу. – Я хочу пригласить вас завтра на обед. Завтра ведь суббота, и Монике не нужно в школу…
– Честно говоря, не знаю, смогу ли я… – После стольких лет разлуки предложение звучало необычно, и Хуан Антонио растерялся.
– Прошу тебя, Хуан Антонио, не отказывай мне. Если хочешь, я могу пригласить и твою подругу Иренэ. Только дай мне ее телефон.
– Нет… Не нужно… Думаю, лучше, если ее не будет. Они не ладят с Моникой…
– Ну вот, может, как раз и познакомятся поближе. Это нужно, если ты собираешься на ней жениться.