– Будь умницей и поешь, – уговаривала Мария Монику, ведя ее в столовую. – И перестань думать обо всех этих глупостях, что болтают твои подружки!
– Хорошо, Мария, – Моника увидела в дверях отца и бегом бросилась к нему. Хуан Антонио взял ее на руки.
– Как ты, родная?
– Плохо, – пожаловалась Моника. – Летисия в школе сказала, что ты опять женишься, и у меня будет мачеха.
Хуан Антонио отвел глаза.
– Завтра меня не будет весь день, – сказал он. – Мне нужно съездить на фабрику. Обещай, что будешь вести себя хорошо… слушаться Марию и Игнасио.
– Обещаю, папочка.
– А сейчас пойдем-ка ко мне в кабинет. Поболтаем немного…
Хуан Антонио кивнул Марии и понес дочь в кабинет. Там он осторожно поставил ее на пол и присел на диван, не отпуская ее рук.
– Это ведь неправда, папочка? – Моника смотрела ему в глаза. – У меня ведь не будет мачехи?
– Не слушай ты эту болтовню, – Хуан Антонио поморщился. – И потом… не все мачехи – злые.
– Все равно! Я не хочу!
– Ради Бога, Моника! Послушай… Я знаю, тебе сейчас очень трудно. Всем нам трудно, дочка. Нам будет очень не хватать твоей мамы. Но нужно как-то жить. Ты всегда была храброй девочкой.
– Обещай мне, что мы с тобой всегда будем вместе – Моника всем телом приникла к отцу. – Обещай, что никто нас не разлучит. Ты не оставишь меня, как мамочка.
– Не волнуйся, дочка, – Хуан Антонио обнял ее и прижал к себе. – Я всегда буду с тобой.
Как и всякий ребенок, Моника не умела долго грустить. Через минуту она уже с любопытством шарила на рабочем столе отца.
– Хочешь, я тебе кое-что покажу? – с улыбкой спросил Хуан Антонио.
Моника радостно кивнула, и он достал из ящика стола огромный альбом с фотографиями принадлежащих ему предприятий. Они устроили альбом на спинке дивана, а сами уселись на пол: так было удобнее рассматривать содержимое альбома.
– Неужели это все твое? – Моника была потрясена увиденным.
– Мое и твое, – уточнил Хуан Антонио. – Все это стоило мне долгих лет работы. И теперь я обязан все сохранить. Когда-нибудь все это станет твоим.
– Моим? А почему ты тогда не свозишь меня посмотреть?
– Обещаю, что скоро возьму тебя с собой.
В дверь постучали. Вошел Игнасио и сказал, что обед готов.
– Мы сейчас идем, Игнасио, – кивнул Хуан Антонио. – Пошли-ка обедать, дочка. Я что-то проголодался и устал порядком. А мне еще вечером надо ехать в контору…
– Можно завтра Летисия и Маргарита придут ко мне поиграть? – спросила Моника, подходя к двери.
– Конечно. Если их родители не против.
– А Игнасио развезет их вечером по домам?
– Да, дорогая, отвезет.
– Я тебя так люблю, папочка! – Моника радостно выскочила из отцовского кабинета.
Все утро Иренэ ходила по магазинам. Вообще-то это было ее любимым занятием. Жизнь у нее была далеко не простой. В свое время ей, родившейся в тюрьме, пришлось испытать немало горя и унижений. Она сама пробивалась в жизни и в конце концов твердо усвоила одно: нет ничего на свете отвратительней нищеты и ничего заманчивей роскоши. Девушка слишком хорошо знала, что такое нищета, и понимала: обратного пути для нее нет. Она могла идти только вперед, к успеху, к блистательной беззаботной жизни, полагаясь на данную природой красоту и холодный расчет, приобретенный за долгие годы лишений. Переступая порог фешенебельного магазина, она словно попадала в свою мечту, проникаясь атмосферой богатства и легкости существования, забывая обо всем на свете, и… тратила, тратила неразумно много, часто вызывая недовольство Хуана Антонио, которому приходилось оплачивать ее бешеные счета из люкс-магазинов, тратила, понимая, что рискует потерять Хуана Антонио, а с ним и надежду на действительно роскошную жизнь в будущем, но… ничего не могла с собой поделать: тут ей отказывало ее пресловутое хладнокровие…
Сегодня, однако, она ничего не покупала себе: она искала подарок для Моники. И собиралась приобрести его на собственные деньги.
– В конце концов, это – неплохое вложение капитала, – словно оправдывалась она перед закадычной подругой – Ракель, которую взяла с собой в этот поход по магазинам. Неожиданная щедрость Иренэ явно удивила Ракель.
– Ну ты – бизнесмен… – только и сказала она. – Дай Бог, конечно, чтобы все вышло так, как ты планируешь…
– Ты еще сомневаешься? – Иренэ высокомерно взглянула на подругу, и та улыбнулась.
Они в конце концов выбрали куклу, страшно дорогую, огромную куклу в прозрачной коробке. Иренэ почему-то казалось, что перед такой куклой Моника устоять не сможет.
– Пойдешь со мной к Монике? – спросила она Ракель.
– Вот еще. Мне-то с какой стати терпеть выходки этой девчонки?
– Но тебе же нравится Мануэль, а он лучший друг их семьи, – напомнила Иренэ.
Ракель вздохнула:
– Наверное, мне не стоит особо на него рассчитывать. Он, похоже, страшный зануда.
– Хуан Антонио тоже был таким, пока не встретился со мной, – рассмеялась Иренэ. – Но ведь мы, женщины, умеем расшевелить мужчину, когда он того стоит!
Ракель с сомнением покачала головой.
Попрощавшись с подругой, Иренэ отправилась домой к Хуану Антонио. Дверь ей открыла Мария.
– Я бы хотела увидеться с Моникой, – сказала Иренэ. – У меня для нее подарок.
Мария кивнула, вышла из гостиной и скоро вернулась с девочкой.
– Поздоровайся с сеньоритой, – сказала она, наклонившись к Монике.
– Здравствуйте, – сказала Моника и, повернувшись, хотела выйти, но Мария удержала ее за плечи.
– Можно нам остаться на минуту вдвоем? – спросила у служанки Иренэ.
– Конечно, – Мария сделала шаг к двери, но Моника двинулась за ней.
– Моника, останься с сеньоритой! – строго проговорила Мария. – Не позорь меня! Останься здесь! Моника!!!
Иренэ подошла к девочке и взяла ее за подбородок. Мария вышла.
– Какая ты красивая! – мягко сказала Иренэ. – Какие у тебя длинные ресницы… Поцелуешь меня? Смотри, что я тебе принесла!
– Спасибо. Не стоило беспокоиться.
– Моника… – Иренэ прошлась по комнате и опять подошла к девочке. – Я хочу, чтобы мы с тобой подружились. Я знаю, как тебе сейчас не хватает матери. Я хочу быть твоей матерью.
Иренэ попыталась поцеловать Монику в лоб, но та схватила ее за руки.
– Я не хочу! Не хочу, чтобы у меня была мачеха!
Не хочу, чтобы вы были с моим папой. Не хочу! – Моника оттолкнула Иренэ и попыталась лягнуть ее.
– Успокойся, девочка! Что ты делаешь?!
– Убирайтесь! Убирайтесь отсюда!!!
– Послушай, Моника… Ты должна понять… я твой друг!
– Убирайся!
Иренэ держала Монику за руки, но та все время пыталась ударить ее ногой.
Мария и Игнасио были в саду и, услышав крики, прибежали в гостиную.
– Она невоспитанная девчонка и очень капризная, – сказала Иренэ Марии, пытавшейся успокоить девочку. – Стала драться со мной! Конечно, я не могла этого допустить!
– Но она же – ребенок, поймите… – Мария закрыла Монику руками, словно защищая ее от Иренэ.
– Она первая на меня закричала! – сказала Моника. – Она – злая!
– Успокойся, Моника, мы же уже здесь… Успокойся… – увещевал ее Игнасио.
– Мне придется серьезно поговорить с Хуаном Антонио, – предупредила Иренэ. – Эту девчонку нужно держать в ежовых рукавицах. Если уж ее собственная мать не сумела воспитать ее, как следует, то вы тем более не сумеете… Лучше всего будет отправить ее в интернат!
– Нет! – закричала Моника, пытаясь дотянуться до Иренэ. – Ты злая! Злая!
Мария еле-еле удерживала ее.
– Ладно, я пойду, – сказала Иренэ. – Я и так слишком много времени потратила на эту девчонку.
Она подошла к Марии и Монике.
– Надеюсь, хоть к кукле ты будешь хорошо относиться, Моника.
– Не нужна мне ваша кукла! – Моника старалась вырваться, и Марии пришлось взять ее на руки. – Заберите ее себе!