– Но она же тебя любит, – возразила Маргарита. – Это видно.
– Все это враки! Она просто притворяется, – стояла на своем Летисия.
– Сама ты притворяешься! Просто она тебе не нравится. И никто тебе не нравится, – выпалила Маргарита, глядя на Летисию в упор.
Девочки стояли друг против друга, готовые вцепиться в волосы.
– Не деритесь, – ровным голосом произнесла Моника. – Мне все равно. Если Даниэла меня не любит, я тоже не буду ее любить.
– Ну, Летисия, видишь, что ты наделала? – сокрушенно сказала Маргарита.
Окрыленная Дора летела домой. Уже завтра она начнет работать и не будет ловить на себе косые взгляды своей крестной. Она не будет больше никому в тягость. На пороге Дора столкнулась с Каролиной. По щекам Каролины текли слезы:
– Дора, моя мать не хочет меня видеть. Говорит, что ей никто не нужен, что я ей надоела и что ей лучше одной.
– Не плачь. Твоя мать не стоит этих слов.
– Я не понимаю, зачем она так?
– В глубине души она просто капризный ребенок. А я была у Даниэлы. Она – ангел! Она меня простила. С завтрашнего дня я буду работать у нее в доме.
– Я очень рада! Надеюсь, ты больше не наделаешь глупостей?
– Нет уж, хватит! Научили на всю жизнь! А у тебя как?
– Херардо – прекрасный муж. Я очень счастлива, что встретила его.
– Я рада, что у тебя все хорошо. У твоих детей теперь есть отец, а вот у моего…
– Ты не отчаивайся. Наступит день, и ты встретишь порядочного человека. Посмотри на меня, я уже не надеялась…
– Да, никогда не надо терять надежду.
– Вон отсюда! Вон из моего дома! – Иренэ с ненавистью смотрела на Матиаса.
– Что с тобой, красотка? Думаю, что Леопольдо не понравится, что ты так со мной разговариваешь.
– Мне наплевать, что скажет Леопольдо! Я сейчас же распоряжусь, чтобы вас сюда больше не пускали.
– Обожаю строптивых баб! В этом наши вкусы с Леопольдо сходятся, поэтому он и женился на тебе.
– Меня не интересует, что вы там обожаете. Я – жена Леопольдо, а не нянька для выживших из ума стариков. Вы меня слышали? Чтобы ноги вашей здесь не было!
– Посмотрим, как это ты меня выставишь отсюда! И думай, что говоришь!
– Убирайтесь сейчас же! Здесь вам не дом престарелых.
Но Иренэ прекрасно знала, что она не хозяйка в этом доме. Пока не хозяйка.
Днем к Иренэ неожиданно пришла Ракель. Она давно хотела посмотреть на великолепный дом, в котором обосновалась ее подруга. Иренэ сама не ожидала, что так обрадуется визиту Ракель.
– Ты – моя единственная подруга. А мне здесь так одиноко. Кстати, а почему ты без Долорес? Она так занята своим ухажером?
– Своим мужем.
– Что ты говоришь? Не может быть!
– Они тайно поженились два месяца назад. Конечно, Мануэль недоволен, но я очень рада за них. Эти старички такая чудесная пара!
– С некоторых пор старики вызывают у меня только отвращение.
– Ты не меняешься, Иренэ. Ну зачем тебе все это? Неужели ты не поняла, что не в деньгах счастье?
– Уже поздно! Остается только терпеть и ждать. Ждать, пока я овдовею. Он сделал завещание на мое имя.
– Ах, а я так счастлива! Я так люблю Мануэля, а теперь, когда родится ребенок, счастье станет полным.
Иренэ больно кольнули слова подруги. Смотреть на светящееся радостью лицо Ракель было выше ее сил, и Иренэ не смогла удержаться:
– Тебе в самом деле нравится быть беременной? Тебя так обезобразил этот живот! У тебя же была отличная фигура, а теперь посмотри, на кого ты похожа! Выглядишь ты ужасно.
В дверях появился Леопольдо. Увидев, что жена не одна, он радушно улыбнулся гостье.
– Так вы и есть Ракель? А я удивляюсь, почему вы к нам до сих пор не заходили.
Ракель почувствовала себя лишней и засобиралась домой.
– Мне было очень приятно познакомиться, – сказал Леопольдо, заглядывая ей в глаза, и обернулся к Иренэ. – Если ты когда-нибудь забеременеешь, я бы хотел, чтобы ты выглядела такой же хорошенькой, как твоя подруга.
Но когда за Ракель захлопнулась дверь, улыбка исчезла с лица Леопольдо.
– Что ты наговорила Матиасу? Повтори это мне! Значит, я – выживший из ума старик?
– Я сказала это не о тебе, а о Матиасе и твоих приятелях, – оправдывалась Иренэ.
– От тебя одни неприятности. Я уже устал от тебя!
– Я не собираюсь разводиться, если ты на это намекаешь.
– Так сильно меня любишь?
– Разве я мало дала тебе доказательств моей любви? Почему ты во мне сомневаешься?
– Нет, я не сомневаюсь. Ты ошибаешься. Я – стреляный воробей. Пока у меня есть деньги, всегда найдется женщина, которая будет делать все, о чем бы я ее ни попросил.
– Так мало я для тебя значу?
– Нет в мире такой женщины, которая для меня что-нибудь значила. И ты не исключение. Я и женился на тебе только потому, что хотел досадить Хуану Антонио, но я ошибся. Ты ему абсолютно безразлична! Да, в моем возрасте начинают делать ошибки.
Иренэ опустила глаза, чтобы Леопольдо не увидел в них ненависти и бессилия, которые переполняли ее.
Глава 41
Даниэла и Джина ждали Монику у ворот школы. Наконец она появилась вместе со своими подругами Летисией и Маргаритой. Джина обняла Монику за плечи:
– Ты не рада своей тете Джине и маме Даниэле?
– Она мне не мама, а мачеха, – сердито сказала Моника, отстранясь от Джины.
Джина быстро обменялась понимающим взглядом с Даниэлой.
Неожиданно в их разговор вмешалась Летисия:
– Это правда. И можете меня ругать, если хотите. Я-то знаю, что вы только притворяетесь хорошей. Вы – лицемерка!
– Кто здесь лицемерка, так это ты, – вспыхнула Даниэла. – Говоришь, что подруга Монике, а сама подливаешь масла в огонь, – и, видя, что Летисия хочет ей что-то возразить, отрезала: – Я не собираюсь с тобой спорить. Пойдем домой, Моника.
Всю дорогу домой они молчали, но, оказавшись в гостиной, Джина не выдержала:
– Ты не должна себя так вести, Моника. Ты такая умненькая девочка, а позволяешь собой крутить этой Летисии. Кстати, она препротивная девчонка!
– Она говорит правду, – Моника смотрела на Даниэлу и обращалась только к ней. – Мне все равно, что ты меня не любишь и хочешь, чтобы все досталось твоему ребенку.
– Я не стану тебе отвечать до тех пор, пока ты не перестанешь говорить глупости, – ответила Даниэла.
– А мне все равно, – упрямо повторила Моника, выходя из гостиной. – Мне все равно, – твердила девочка, уже поднявшись к себе. Она обняла куклу, прижалась к ней щекой. – Глорита, нам с тобой не нужны никакие братишки и сестренки.
– Да, Моника – не подарок, – покачала головой Джина, когда Моника вышла.
– Моника несправедлива ко мне. Для меня не существует разницы между ней и моим будущим ребенком.
– А если бы даже и так, ну и что? Это же твой ребенок, твоя кровиночка!
– Мне тяжело думать, что кто-то не любит моего ребенка еще до его рождения.
– Я на твоем месте знаешь что бы сделала? Отшлепала бы Монику как следует. Меня удивляет, что Хуан Антонио до сих пор еще этого не сделал. Из Моники бы живо вся дурь вылетела. А вы с ней слишком цацкаетесь.
– Нет, это не метод. Я вот что придумала… В субботу у нас будут гости. Кстати, и ты, и Фелипе тоже приглашены. Я приглашу еще и подруг Моники. Да, и Летисию тоже, – сказала Даниэла, заметив удивленный взгляд Джины. – Я хочу ей доказать, что она неправа. Заставить ее переменить мнение обо мне.
– Что ж, попробуй, – Джина с сомнением покачала головой.
– Лупита, кофе, пожалуйста, – попросил Хуан Антонио.
– Лупита, два кофе. И без сахара, – поправил его Мануэль, входя в кабинет.
– Ну и что хотел от тебя этот настырный старикан? – спросил Хуан Антонио, отхлебывая кофе.
– Не называй его так. Хустино – прекрасный человек!
– Я хотел бы познакомиться с ним. Ты только один раз с ним поговорил, а уже успел, кажется, его полюбить.