С другой стороны, они могли первыми открыть по нам огонь, так что… я не был против того, что остался в живых.
И всё же… на какой стороне нахожусь я? Насколько я плохой по своей же собственной системе ценностей? Убил бы я самого себя?
— Откуда вообще эти клоуны вылезли? — Нервный напарник держал руль подрагивающими руками. Я хотел сказать ему, чтобы успокоился, но понял: это лишь разозлит его.
— Неважно, ты всё равно тут же открыл огонь, — проворчал я. Конечно, можно было свалить всё на моего друга, но самому себе мог честно признаться: стрелять я начал почти одновременно.
— Да он уже рукой в нагрудный карман полез! — возмутился друг. — Думаешь, у него зачесался сосок? Ха-ха!
— Ты хотя бы видел, откуда они вылезли? — вздохнул я.
Он пожал плечами.
— Либо следили за нами, либо за ним, — негромко сказал напарник. — Так или иначе, теперь они мертвы.
— Могли ли они быть из полиции? — Мои пальцы сами собой сложились в пирамидку. — Если «да», то за нами начнут охоту. Имею в виду, они точно передавали сведения начальству.
— Слежка могла быть за этим увальнем, — мой собеседник указал себе за спину, где плотно связанным коконом лежал продажный коп.
— Пусть так, — согласился я с ним, — но я бы чувствовал себя лучше, зная, что мы убили каких-то уродов, а не честных офицеров, которые искали улики на эту мразь, — покосился на захваченного детектива.
— В газетах точно напишут всё как есть, — хмыкнул напарник. — Завтра и узнаем.
— До чего же приятная перспектива, — фыркнул я в ответ.
Вскоре после этого мы доехали до водонапорной башни, где провели жёсткий допрос полицейского. Под угрозами оружием, а также из-за боли, ведь никто не собирался сдерживаться, он поведал всё, что знал, а потом получил пулю в голову.
Кровавый путь должен продолжаться.
— Это был приятный сон. — Последним глотком я допил кофе. Воспоминание успокоило меня и вернуло в колею. Я перестал думать об Элис. То есть… я перестал столь ярко реагировать на эту память. — Очевидно, что мною владели эмоции, которые сохранились с последнего сна, вот я и нервничал, — сказал сам себе. Голос успокаивал.
По большей части я могу держать себя в руках, не обращая внимание на красавицу-соседку, хоть она, бывает, и снится мне. Иногда эти сны заканчиваются не так, как должны. Впрочем, это совершенно нормально.
Время от времени мне снятся и другие женщины. Например, Мелисса. Помню, как мне приснилось, что она решила ко мне вернуться и теперь мы снова живём вместе. Я проснулся и осознал, что это был сон. Но что будет, если она и правда вернётся? Опустим за рамки тот факт, что Мелисса может быть мертва (я так и не проверил это!) или что я буду против нашего сожительства, ведь против я лишь в данный момент. Не исключаю, что уже завтра или через год я передумаю. Это нормально. Мы вырастаем из своей скорлупы и начинаем считать иначе, чем думали ранее. Факт в том, что если Мелисса всё-таки вернётся, то… я не буду знать, бодрствую я или сплю. И это сводит меня с ума.
Если Мелисса вернётся, то даже спустя несколько дней я буду продолжать сомневаться, не сплю ли я.
Глава 16. Двести шестьдесят пять погибших
Уже давно я не был так раздражён! В квартиру залетел громко жужжащий жук, которого никак не получалось поймать. Скотина уворачивалась от ударов полотенца, ловко игнорируя все мои попытки зажать её в угол.
Потратив почти двадцать минут, я устало облокотился о стену, наблюдая, как жирная чёрная точка довольно сидит на потолке.
Сейчас я поступил умнее: закрыл за собой дверь, чтобы противное насекомое осталось в одной комнате, а потом сходил за специальным баллончиком, который купил ещё полгода назад, на распродаже, но так и не использовал.
— Надеюсь, срок годности ещё не вышел? — Я почесал затылок, а потом приступил к новому раунду. В этот раз я пытался подловить жука, используя спрей от насекомых, но оба раза промахнулся, и он улетал. Мне приходилось стоять и ждать, пока гад куда-то сядет. Иногда эта тварина умудрялась затеряться и чуть ли не исчезнуть, отчего приходилось рыскать по комнате, шатая всю мебель, дабы спугнуть и заставить насекомое снова взлететь.
Запыхавшись, открыл окно, куда вскоре залетел жук. Нет, не улетел с концами, он сел на подоконник!