— Хорошо, но деньги вперёд, — согласилась она, отбрасывая одежду, и я без каких-либо сложностей передал ей нужную сумму.
— Ложись рядом со мной, — хлопнул ладонью по матрасу.
Обнажённая девушка легла рядом, и какое-то время мы просто пялились в потолок. Молча.
Наконец я поднимаюсь на ноги.
— Схожу в душ. Не уходи, — бросаю ей.
— Ты ведь оплатил, а я честная, — усмехнулась она.
Зайдя в уборную, я вижу, что ванна наполнена до краёв, а в толще мутной тёмной воды плавает телефон. Никто не позвонит…
Постояв там какое-то время, я выхожу и возвращаюсь к девушке. Она спала на кровати, словно Элис на моём диване. Из кармана я тихо вытаскиваю шприц, наполненный незнакомым мне препаратом, после чего вкалываю его чуть выше бедра её левой ноги.
Девушка ничего не заметила и не проснулась. Однако по прошествии некоторого времени я ощупываю её пульс и не нахожу его. Ни на шее, ни на запястье. Никаких признаков жизни. Она мертва.
Обнажённая красивая девушка, полностью мёртвая, лежала в моей кровати. Её тело создавало ощущение произведения искусства. Я не мог отвести от него взгляд.
— Ни дыхания, ни подёргиваний — ничего. Бледное мёртвое тело с открытыми глазами и совершенным отсутствием жизни.
Я едва не захлопал в ладоши.
Каждый миллиметр её тела был изучен мной, но наибольшее внимание уделялось левой ноге. Её прелестной коже, идеальным изгибам и гладкой ступне с окрашенными в красный ноготками.
Протянув руку, я касаюсь ещё тёплой плоти и провожу по ней ладонью. Чертовски приятное ощущение!
Я глажу её ногу, пока она полностью не остыла. Отлично…
Теперь я вынужден прерваться, как бы мне ни хотелось иного. Я опускаюсь под кровать и вытаскиваю оттуда топор. Пришлось переложить девушку на пол, а потом зафиксировать её ногу. Я не поленился и сходил за тряпками, которые разложил под ней, чтобы было проще убрать кровь.
Потом приступил к отрубанию этой ноги. Крови, как ни странно, было не так уж и много. Я ожидал большего.
Десяток прицельных ударов — и великолепная ножка оказалась отделена от столь же шикарного тела. Теперь конечность можно убрать в морозильник. Я поцеловал ступню и оглядел каждый её пальчик, а потом потёрся щекой о бедро, с которого медленно лилась густая, тягучая тёмно-красная кровь.
Вот только стоило мне дойти до кухни, как в мою дверь кто-то постучал. Я замер, испуганно посмотрев в её сторону. Через мгновение стук становится громче, а потом из подъезда раздаётся громкий мужской крик с требованием немедленно открыть ему.
Между тем я завис на месте, не в силах пошевелиться. Я мог думать лишь о том, что в моей спальне лежит мёртвая девушка, которой я уже отрубил ногу. Расчленил её.
Оглянувшись через проход кухни, я вижу спальню. А там и её… девушка лежит на полу, а из её культи медленно течёт кровь, впитываясь в тряпки. Между тем стук в дверь становится всё громче, а я лишь опускаю окровавленную руку на свою грудь, ощущая, как стучит сердце. Громко, быстро…
И в этот момент я проснулся.
Конечно же, этот сон напомнил мне о том моменте, когда Элис уснула у меня на диване, а я перенёс её обратно, уложив на кровать. Она, кстати, ничего про это не говорила. Видимо, и правда поверила, что просто не запомнила, как вернулась обратно.
Однако… сон повторил эти моменты. Я помню, как дотронулся до пластиковой ступни Элис в реальной жизни, а во сне я отрубил ногу другой девушке, пусть и шлюхе. Я едва ли не поклонялся ей, словно тайный фетишист.
Этот сон почти заставил меня устыдиться. Ведь он явно намекает, что у меня есть какая-то извращённая страсть к Элис. Ненормальное восхищение ею. Может, это та самая «любовь»? Я… никогда не испытывал этого чувства, поэтому не уверен, что столкнулся именно с ним.
Разве любовь заставляет желать отрубить ногу, а потом целовать её и прятать в морозильник? Эти мысли захватили меня, отчего перед глазами снова появляется пластиковая ступня Элис.
Через некоторое время, уже после того, как записал сон, я пришёл к выводу, что пытаюсь воссоздать образ Элис в других женщинах. Скорее всего, потому, что не встречал ранее никого, кто был бы хоть частично на неё похож. Мне нравится её характер, нравится внешность и даже её увечье. Я хочу видеть Элис в других женщинах. Видеть, что у них нет левой ноги.
— А может, причина именно в ампутации? — спросил я самого себя. — Я могу быть зациклен только на потерянной конечности, не более.
Кстати говоря, а как далеко зашла её ампутация? Может, искусственной является только ступня? Или голень? А может, вообще вся нога?