Состояние, подобное моему, погружало разум в таинственные дебри, в самую глубину самого себя. Я оказался в каком-то мрачном мире, который будто бы пережил апокалипсис.
Во сне у меня почему-то не шевелилась одна нога, но я всё равно пытался от кого-то убежать. Правда, своих преследователей не видел, однако всем сердцем чувствовал, как они бегут следом. В то же время на моём поясе болталось радио, где рассказывали про аресты людей за пересечение некой границы несуществующей то ли страны, то ли какой-то местности — так и не смог понять. Вот только это вызвало уйму вопросов, ведь как кто-то может следить за границами, если от мира уже ничего не осталось?!
Из своего состояния неопределённости мне удалось выйти лишь под вечер. Зато я немного отдохнул.
Утром следующего дня, уже после завтрака, в дверь постучали. Открыв, увидел Джорджа и Ширли, а за ними стояла Элис. Женщина всё ещё злилась на меня за ту драку. К слову, злилась она не только на меня, но приятнее от этого не становилось.
— Привет! — улыбнулась Ширли. — Мы уезжаем к бабушке и зашли попрощаться!
— Привет, — поздоровался я в ответ. — Удачного вам пути!
Обменявшись ещё десятком фраз, они направились к лестнице. Я же в это время остановил Элис.
— Ты едешь с ними? — спросил у неё.
— Нет, — сухо ответила женщина. — Остаюсь дома. Мне нужно работать.
Она не улыбалась и не смотрела мне в глаза. Чего уж, даже стояла вполоборота.
Элис направилась догонять детей, даже не попрощавшись, я же, закрыв дверь, задумался.
— Может, всё не так уж и плохо? — почесал висок.
Думал я так потому, что наши «отношения» взяли паузу. Если всё будет развиваться в таком же ключе, то их можно будет пропустить как неинтересную рутину. Таким образом никто не будет загонять меня в угол, никто не будет душить своим присутствием и постоянным мельканием «на заднем плане».
Но и я лишусь «доступа» к своей соседке. Элис не простит и быстро превратит меня в эдакое «зло» и неприятный раздражитель, появляющийся на горизонте.
Проклятье! Опять это неприятное чувство, будто я на распутье, а выбора толком и нет. Все стороны, куда ведёт дорога, несут одни лишь проблемы.
На секунду я ощутил некое смирение перед грядущими сложностями, которые вот-вот обрушатся на меня. Наверное, нечто подобное ощущает скалолаз, когда падает вниз без страховки. Он скоро влетит в землю и погибнет, но эти несколько секунд полёта… за них может пройти целая жизнь.
По какой-то причине мне вспомнился один-единственный раз, когда я застал отца плачущим. Несмотря на множество проблем, которые на него свалились, а также на обилие масок, которые он менял, отец был очень сильным духовно человеком. Поэтому видеть его слёзы было столь странно и необычно, что казалось, будто в мире что-то сломалось. Например, планета сошла с орбиты. То есть нечто глобальное — катастрофа, ставящая на колени весь мир.
Позднее я посчитал, что отец скорбел по своей жене и младшему сыну. По тем людям, которые были живыми «ещё вчера». Вот только это лишь моё предположение. Отец никому и никогда ничего не рассказывал. Тем более о моменте своей слабости.
— Реальность и вымысел, — произнёс я, заходя на кухню и поставив кипятиться чайник. Хотелось выпить кофе.
Вспомнив событие из своего прошлого, я вспомнил и кое-что из своих снов. Тот, с выключателями на стенах. Помнится, существует ещё один популярный список слов — семь добродетелей: целомудрие, умеренность, милосердие, усердие, терпение, доброта и смирение.
Я вышел из кухни и взял свой дневник, находя тот самый сон, куда и дописал эти самые слова, поставив их рядом с остальными «списками».
В конце концов, если я продолжу вспоминать разные вариации эмоциональных состояний человека, то соберу их все. В таком случае мне удастся понять, что же всё-таки делает человека тем, кто он есть на самом деле: поведенчески, социологически, психологически, генетически и биологически.
Осознав, кем является человек, я смогу понять и эту жизнь, и своё в ней место.
Остаток дня прошёл в рутинных хлопотах, а ещё я решил провести уборку. Создалось ощущение, что с отключением электричества у меня накопились горы мусора, хоть это было и не так — только один сломанный пульт.
— Нужно будет его заменить, — пробурчал я, убирая обломки.
Ближе к вечеру, когда закончил с делами, на меня накатила меланхолия, а голову стали посещать необычные концепции.