Невольно вспомнил такой термин, как «эффект бабочки». В нём утверждалось, что любое событие, вне зависимости от того, сколь велико оно или мало, может повлиять на будущее. Чаще всего это сравнивают с тем, что взмах крыльев бабочки на одном конце света может вызвать ураган в другом.
Как мне кажется, суть татуировки у встреченной мною девушки означала, что, независимо от того, сколь случайными или бессмысленными могут казаться некоторые вещи, совпадения не имеют ничего общего с тем, что рано или поздно мы находим свою единственную настоящую любовь. Вторую половинку.
Нет, случайность здесь ни при чём. Мы находим тех, с кем суждено прожить остаток жизни, благодаря судьбе, а не из-за какой-то случайности. Или я ошибаюсь? Ведь встречаются люди, всю жизнь живущие одни. Причем иногда ими являются достаточно хорошие и порядочные люди! Неужели им суждено жить одним? На этот счёт у меня есть небольшая теория, которая гласит, что для получения результата нужно прилагать усилия. Если ты мечтаешь о второй половинке, но не делаешь вообще ничего, то даже судьба не сможет изменить этот факт. В то же время, если усилия становятся больше нуля, можно достичь искомого результата.
В следующей сцене мы с той девушкой уже лежали вместе в одной постели. Мы предавались любви, забыв обо всём на свете. Она была страстной, отдаваясь как в последний раз. Но внезапно раздавшийся стук прервал нас.
— Не останавливайся, — шепнул ей, ведь девушка с татуировкой была сверху, доводя меня до исступления, однако она всё равно слезла и пошлёпала босыми ногами в сторону двери, даже ничего не накинув поверх голого тела.
«Бэтти» — прозвучало её имя в моей голове.
Она открыла дверь, за которой стояла Мелисса.
Спустя несколько месяцев (я уже начал записывать сны) этот сон снова приснился мне, но сюжет немного изменился. Бэтти опять встретилась мне на лестнице, но мы уже не занимались сексом в моей квартире. Я сказал ей, что она не привлекает меня, что не соответствует моему вкусу, отчего девушка впала в ярость.
А ещё татуировка бабочки находилась на другой её руке…
Потом, перечитывая сны, я всегда мучился вопросом, это ли изменение сподвигло смену сюжета сна? Тот самый «эффект бабочки»? Если в одном сне у неё татуировка на левой руке и я с ней сплю, а в другом — на правой, отчего у нас ничего не выходит?
Одно маленькое изменение…
Свободная воля — вот что выделяет человека. Из-за неё иногда кажется, что мы сами пишем свою судьбу, сами определяем будущее. Но так ли это? Не лучше ли следовать готовому сценарию?
Если человек расставит костяшки домино, чтобы они падали в определённом порядке, а потом аккуратно подтолкнёт первую, то они начнут падать так, как ему хочется — выстраивать идеальную, чётко срежиссированную фигуру. Но… в следующий раз он даст одной из них свободу воли. Право встать так, как ей захочется. Отчего всё идёт крахом.
Очередь доходит до нужной костяшки, но она не падает или падает криво. План порушен, последовательность испорчена, ничего не случилось! И всё из-за одной-единственной костяшки. Одного поступка того, кто обладает своей волей.
Теперь мы понимаем, что если оставляем план на кого-то со свободной волей, то всё может пойти крахом в любую секунду.
Мотнув головой, я сосредоточился на улице, ведь уже дошёл до нужного мне места. Вот он, дом моих родителей — красивый, современный, ухоженный и новый. Он стоял всего в пяти километрах от основного шоссе.
Я посещаю этот дом раз в несколько месяцев, и каждый раз на меня накатывает ностальгия. Я вспоминаю детство, которое провёл в нём. Впрочем, наверное, такое свойственно каждому взрослому: тосковать по своему детству.
Неподалёку, всего в двух кварталах, находится церковь, в которую мы ходили всей семьёй: мать, отец, я и брат. Тогда я ещё не знал, что отец не верил в бога. Или дьявола, если уж на то пошло. Большинство людей, кстати говоря, если не верят в кого-то одного из них, то не верят и во второго… Кажется, бог и дьявол неотделимы друг от друга.
Так вот, отец. Он никогда не говорил мне, что ни во что не верит, но я знал, что это так. Он посещал церковь лишь потому, что это было единственным, о чём просила мать. Отец был хорошим лжецом, он мастерски дурачил всех, кого хотел. У него было несколько разных «масок», которые он менял дома, на работе, на улице… Казалось, что отец играл свою роль, будто в театре, ловко меняя собственное поведение.
После того, как мать покончила с собой, мы перестали ходить в церковь. Я имею в виду моего отца и меня. Брата больше не было рядом. Я даже не уверен, что люди, посещающие церковь вместе с нами, хотели бы, чтобы мы продолжали приходить на службы, учитывая то, что говорится в библии: самоубийство — это грех.
Позднее у отца развился рак, что по итогу его и убило. Хотя, возможно, основная причина смерти была не в болезни. Всё-таки некоторые умудряются годами и десятилетиями сдерживать рак. Возможно, основной причиной являлась его злость, которая не позволила продолжить намеченную дорогу жизни.
Интересно, если бы он знал, к чему всё приведёт, то поступил бы иначе? Изменил бы собственую жизнь? Может, уделял матери и нам больше времени? Перестал носить «маски»?
В конце концов, знания — это палка о двух концах. Конечно, само по себе обладание каким-то знанием не может быть плохой или хорошей вещью, но то, что эта информация нам несёт… Знание может спасти нас или уничтожить. Знание, что ты умрёшь от, например, автомобиля, может вызвать в человеке фобию всего транспорта, а может, наоборот, попытку его понять. Стать столь близким к машинам, разбираться в них столь досконально, что не ощущать никакого страха, лишь желание продолжить постигать их дальше.
Кто-то однажды сказал мне, что получение знаний либо приближает нас к обществу, либо приводит к изоляции от них. Всё так и есть!
Проверив родительский дом, я направился обратно, к себе. Зайдя в подъезд собственного многоквартирного дома, наткнулся на Элис, которая проверяла почту. Она посмотрела на меня и улыбнулась.
— Привет, — махнул ей рукой, а потом поравнялся с женщиной и тоже порылся в своём почтовом ящике, после чего мы вместе направились по лестнице вверх.
— Мне опять пришла всякая реклама и бессмысленные брошюрки, — хмыкнула Элис, — смотри!
Взяв протянутые конверты, я мгновенно обратил внимание на то, кому они должны быть доставлены: «Элис Маршалл». Похоже, она не взяла фамилию Себастьяна.
— У меня таким постоянно ящик набивают, — улыбнулся я, отдавая почту обратно.
— Кстати, к тебе стучала какая-то пожилая женщина, — сообщила мне Элис. — Она просила сказать тебе, чтобы ты заглянул к ней, и оставила адрес. — Порывшись в кармане, моя собеседница вытащила мятый лист, заполненный от руки.
Кивнув, я коротко на него посмотрел, с трудом подавив вздох. Похоже, Джим не хочет меня отпускать — а ведь я только-только настроился на то, что с ним покончено. Нет, серьёзно! Я, как и планировал, выбросил бумажку с контактами и адресом Мишель и более не собирался навещать своего соседа в больнице. Однако… его мать сама навестила меня. И, кажется, мне будет проще ответить ей, а не притворяться, что ничего не получил. Потому что в таком случае она наверняка придёт ко мне снова.
Надо было дать другой адрес! Хотя… ладно, что сделано — то сделано.
Оказавшись дома, я положил бумажку, полученную от Элис, на комод, а сам уселся на диван, собираясь немного отдохнуть, попутно обдумывая, чего же хотела Мишель. И тут зазвонил телефон! Проклятый звенящий звук!
— Незнакомый номер, — поморщился я, но, секунду поразмыслив, принял вызов.
Лучше бы не принимал. Это была Мишель, которая решила лично позвонить мне. Пришлось сказать ей, что потерял её контакты и очень рад, что она сама решила позвонить. Мишель рассказала мне о состоянии Джима и о том, что врачи сомневаются, что он в должной степени перенесёт кому.