Спустя несколько часов я заинтересовался, чем же занимается Элис. Интересно, что она имела в виду, говоря, что работает? Реальная работа на дому, через компьютер? Или она составляет какие-то отчёты и потом относит их в какой-то офис? А может, что-то рисует на продажу? Или изготавливает? Признаться, хоть мы и затрагивали тему работы ранее, я никогда не интересовался, каким образом она зарабатывает деньги.
Стучать к ней я, конечно же, не стал. Мало того, что мы «в ссоре», так ещё и отвлекать человека, когда тебе конкретно было сказано, что он занят, — такая себе идея.
Однако я не успел придумать, чем себя занять. Вернулся Линг.
— Ты не заметил, что какой-то чёрный парень уже несколько дней паркуется возле дома и сидит в машине, словно чего-то ждёт? — спросил он.
— Не имею привычки изучать каждую машину, — ответил я, хоть это и не совсем так. Я просто не обращал на это внимание. А вот Линг, надо же, заметил. Хм… отчего-то сразу вспомнился Диего, но… почему я всё время считаю, что события вращаются вокруг меня? Разве это так? Нет! А значит, с точно такой же вероятностью это может быть частный детектив, которого наняли следить за Хэлен. Ха-ха-ха, вот уж точно!
К моему удивлению, Линг не стал засиживаться, а довольно быстро ушёл. Похоже, у него намечается какая-то встреча или ему надо над чем-то поработать. Одно из двух. Жаль, не умею читать мысли.
В любом случае его слова не давали мне покоя. Какой-то чёрный парень, который караулит у дома. Кто бы это мог быть?
Любопытство заставило взять бинокль, выйти из квартиры, а потом воспользоваться аварийным чёрным ходом, выбираясь из подъезда с другой стороны. Отряхнув руки, поморщился, ведь глубокая царапина на большом пальце правой руки что-то не спешила заживать. Напротив, кажется, стало только хуже.
Тем не менее я пересёк переулок, повернул за угол дома и попытался найти нужную цель. Оптика позволила обнаружить машину, а потом и афроамериканца внутри. Более того, это оказался тот мужчина, который приходил ко мне за Раулем по просьбе Диего! При этом он намекал, что Диего если и не труп, то где-то близко… Хм… а я ведь только что мысленно говорил, что события не крутятся вокруг меня. И надо же… крутятся.
Что он здесь делает? Чем этот чёрный занимается? За кем следит? Кого или чего ждёт? Отчего-то я резко перестал ощущать себя в безопасности. Мало того — возникло волнение за Элис и даже за Линга.
Впрочем, немного пораскинув мозгами, сумел понять довольно простую вещь: если бы он хотел совершить что-то противоправное по отношению ко мне, то уже бы сделал это. К тому же я ведь помог Диего с Раулем, а он вроде как или работал на них, или помогал им. Может, и вовсе какой-то друг? Так зачем в таком случае причинять мне вред? Хотя… в жизни бывает и так. Ты кому-то помогаешь, а взамен получаешь пулю.
Хм, есть и ещё один вариант, почему он может здесь ошиваться. Что, если люди, которые враждуют с Диего и Раулем, узнали о том, что я помог им и какое-то время прятал у себя? И теперь этот мужик прикрывает меня, дабы не произошли какие-нибудь неприятности?
С другой стороны, зачем тратить столько времени и сил, чтобы защитить того, кого едва знаешь? Пусть даже Диего лидер какой-то преступной группировки или даже целого наркокартеля, то… хотя если смотреть с этой стороны, то он и правда мог направить одного из своих людей на подобное занятие. Почему нет?
Хах, а вдруг всё является частью плана? То есть Диего слил информацию обо мне, чтобы спровоцировать своих противников, они посылают ко мне людей, но этих людей перехватывает сам Диего — то есть его ребята — и убивает уже их?
Дерьмо, я ни хера не знаю и не понимаю. Я просто песчинка в механизме неизвестно как закручивающихся проблем.
Кажется, я недостаточно серьёзно отношусь к своей жизни. Знал ведь, что факт укрывательства Диего с Раулем ещё откликнется мне, но всё равно их впустил. Теперь расхлёбываю то, что сам и посеял. Прекрасно…
Вернувшись домой, зашёл в комнату с дневниками и наугад взял один из них. В итоге я почти два часа перечитывал их один за другим и пересмотрел порядка двадцати штук. Всё, чтобы попытаться забыть о возможной скорой смерти.
Думаю, постучи сейчас кто-то в мою дверь, могу отреагировать чересчур остро. Ха-ха, надо бы постараться найти баланс в собственных чувствах. Я — просто винтик… Я не могу на что-то повлиять, а раз так, то нужно просто плыть по течению, верно?
Изучая дневники, начал замечать, что со временем описания снов становятся всё длиннее и длиннее. Когда я только начал записывать сны, то моя память была не так хороша, отчего многие детали ускользали и приходилось перефразировать сон в весьма короткий пересказ. По мере же практики и улучшения памяти я стал тратить время, чтобы расписать всё вплоть до мелочей. Чем подробнее становилось описание, тем больше скрытого смысла я мог в нём отыскать.
Так мой день и закончился. Тем, что в страхе и смятении я отправился спать. Наверное, даже не нужно удивляться тому, что мне приснился кошмар.
Тёмный подвал с единственным источником света, да и тот лишь падал с верхней площадки лестницы из-за едва приоткрытой двери. Я присутствовал там, но при этом каким-то образом видел ситуацию с двух разных ракурсов: со стороны первого мужчины, который привязан к стулу с мешком на голове, и со стороны второго — который стоял перед первым.
Стоящий прекрасно знал, что перед ним находится человек, а вот привязанный не имел об этом ни малейшего понятия.
Но вот щёлкнул выключатель, и с головы пленника стянули мешок. Его глаза начали слезиться и часто моргать. Он явно чувствовал себя не лучшим образом, но, заметив второго, и вовсе перепугался. Похоже, понял, что сейчас ему будут причинять вред. Думаю, он бы начал кричать, если бы не кляп во рту.
Я незримо присутствовал при всём этом, наблюдая за тем, как кошмары связанного мужчины обращаются явью.
С какой-то необъяснимой, немного нарциссической точки зрения я понимал, что двое этих мужчин — это я. Они — части меня. Тот, который стоял, сумел взять под контроль все свои порывы. Он имел сильную волю, чётко поставленные цели, жёсткий взгляд и понимание, чего хочет достичь. Сильная личность, которой я хотел бы стать. Тем, кто сумел взять под контроль свои навязчивые желания.
Второй — кривое отражение первого. Потерявшийся во снах, полубезумный, боящийся всего и всех, слабый и в чём-то отвратительный. То, чем я могу стать, если потеряю рамки.
Закрыв глаза, я сумел отрешиться от чувств «дефектного» себя и полностью перешёл во второго. Теперь он — это я, а я — это он. Так будет всегда.
Достав тупой перочинный нож, подошёл к сидящему мужчине ближе, отчего его глаза испуганно расширились, но попытки закричать, конечно же, потерпели неудачу, чему очень помог кляп.
Умелым движением я срезал пленнику кончик носа, отчего начала активно течь кровь. Послышался громкий — даже несмотря на кляп — вой. Я не обратил на это внимания, а спокойно продолжил, спускаясь ниже и начиная расстёгивать его рубашку. Следующим этапом шёл его сосок, который тоже был срезан.
Пытки. Раньше подобное приводило меня в ужас, но я прошёл через своего рода терапию, которая позволила контролировать свой страх.
В этот момент я осознал, что моя новая «личность» — серийный убийца, за которым я когда-то гонялся. В других своих снах. Сейчас я «препарировал» самого себя, но обычно он занимался тем, что убивал кого-то другого. Мужчин или женщин — особой разницы нет. Нехарактерно для маньяка, но никогда нельзя уверенно сказать, что у них в голове. Что у меня в голове.
Всплыл интересный вопрос — что случится, если однажды всё пойдёт не по плану? Если очередной пленник сумеет развязаться и завладеть оружием? Может, правда каким-то образом выплывет наружу и очередной коп поймает меня?
Я предполагал такую возможность, но никогда не боялся самого факта моего ареста. И не потому, что был каким-то суперменом от мира преступников. Напротив, я отлично понимал, что в штате, где совершаю убийства, предусмотрена смертная казнь, а значит, при поимке меня однозначно убьют. Поэтому я не допущу подобного и покончу с собой, ежели на меня сумеют выйти. Не желаю провести остаток жизни (до казни) в маленькой клетке. А что будет, если каким-то образом смертная казнь будет заменена на пожизненное? Хах, уверен, существует куча людей, которые с радостью предпочли бы смерть вместо пожизненного.