Когда я закончил с пытками, моя жертва была мертва. Истекла кровью, перед этим испытав невообразимые страдания. Поднявшись наверх, закрыл за собой дверь. Теперь в подвал не проникал вообще никакой свет. Там была настоящая, полноценная тьма, в которой остался гнить труп человека. На холодном полу рядом с ним лежал нарезанный на кусочки нос, два уха, два глаза, две губы, два соска, шесть пальцев и его половой член.
С жертвы была частично снята кожа, но я не доводил дело до конца, желая, чтобы она повисла на нём кусками сочащейся кровью плоти. Кое-где отчётливо виднелись мышцы и даже кости.
Разумеется, большая часть работы была проделана с помощью профессиональных инструментов. Тупой перочинный нож был использовал лишь вначале, для придания ощущения дополнительной боли.
Проснувшись, я на автомате включил телек, а потом привычном образом отправился записывать сон, попутно его обмозговывая. Признаться, хоть я и отнёс его в категорию кошмаров, он заставлял задуматься. В том числе и над своей жизнью.
Закончив с записью, просмотрел сны схожей категории — про детектива, которым тоже был я и который ловил этого самого неуловимого серийного убийцу. В голове мелькали мысли, что я записывал развязку… Помню, что он имелся, но вот где? Мелкие подробности, после того как я заносил их на бумагу, не было смысла держать в голове, поэтому я успел их подзабыть.
— Это точно он, — улыбнулся я, перечитав улики на месте преступления. — Тот же почерк. А значит…
Через какое-то время я наткнулся на запись сна о поимке маньяка. Этот момент меня одновременно и обрадовал, и огорчил. Конечно же, серийного убийцу казнили, ведь он не успел убить самого себя. А может, надеялся, что сумеет сбежать? Возможно, я как-нибудь узнаю это, если опять окажусь в его шкуре.
Когда маньяку дали последнее слово, он произнёс: «Отец, прости их, ибо они не ведают, что творят».
Серийный убийца повторил предсмертные слова Иисуса Христа. Я повторил его предсмертные слова. Мы оба выполняли задание, полученное от кого-то, кто стоял намного выше.
— Убийца и мессия. Я был и тем и другим. Значит ли это, что я могу выбрать свой путь? — Слова отдавались тупой болью в голове и области груди. Скорее метафорической, чем реальной.
Отчего-то вспомнился сон, когда я летел в самолёте с Дьяволом. Тогда мне казалось, что Иисус и Дьявол были похожи. Очень похожи…
Возможно ли, что человек в метро, который дал мне свои туфли, был не Христом, а Антихристом? Поэтому он сказал мне, что будет тем, кем я решу его называть!
Неожиданное откровение заставило закусить губу. И плевать, что эти мысли тривиальны, поскольку являются всего лишь снами, то есть выдуманными историями, но даже простые и тривиальные вещи зачастую заставляют нас задуматься.
Встречал ли я вообще Христа? Или вместо него это всегда был Дьявол? На рыбалке, во время встречи на улице… Я не знаю.
Пытаясь абстрагироваться от темы убийства и извечного спора Бога с Дьяволом, начал листать дневник, находя сон, в котором видел рекламный щит с изображением Мелиссы и надписью о её пропаже.
Нахмурившись, ощутил укол в памяти.
— Твою же мать, — негромко, но экспрессивно выругался я.
И было с чего. Ведь только что вспомнил сон, который абсолютно не отложился в моей памяти при пробуждении. Такое бывает нередко, ведь одно дело — восстанавливать фрагменты сна, о котором ты знаешь, — и в этом я дока. Другое — не знать, что тебе вообще что-то снилось.
Угу, в тот день я проснулся, немного поломал голову, но понял, что если сон и был, то надёжно от меня скрылся. Сейчас же, спустя несколько дней, я умудрился его вспомнить!
Сон, как уже понятно, был о Мелиссе. Я общался с Иисусом (Иисусом ли?), и он сообщил, что Мелисса умерла, но не попала в рай. Бог осудил её за грехи, запретив сделать шаг на небеса. Отныне и навсегда Мелисса горит в адском пламени.
— Сколько в этом правды? — задумался я. — Может, моё подсознание так интерпретирует некоторую… обиду, которая осталась с момента нашего расставания?
Серьёзно, какие шансы, что она на самом деле мертва? Мысли о людях, с которыми вы больше не общаетесь, всегда вызывают множество вопросов.
Замужем ли она? Есть ли у неё дети? Хорошая ли у неё работа? Счастлива она или страдает? Продолжает ли на меня сердиться?
— Если она и правда мертва, то… — почесал затылок. То что?
Молча хмыкнул, не в силах дать ответ.
Следующий миг заставил меня прекратить размышления и сосредоточиться на голосе диктора из телевизора. Почему? Кое-что привлекло моё внимание.
— Один учитель убит… — продолжили говорить в новостях, и я отправился в гостиную посмотреть, что там происходит.
Новости поведали о школе, в которой произошла стрельба. Погибло несколько учеников, но точное число сейчас уточнялось. Зато из учителей умер лишь один, причём по дороге в больницу.
Чего все ждали, так это того, чтобы узнать, была ли стрельба мотивирована чем-то связанным с наркотиками. Ныне люди, судя по всему, готовы грести под одну гребёнку вообще все преступления, которые совершаются в городе. Везде мерещится «рука» наркокартелей.
Лично я считаю, что связи нет, но железно утверждать этого не могу. Всё-таки я не коп. Однако могу сказать, что ситуация явно будет освещена на национальном уровне, а значит, к проблеме подключат максимум сил. Как итог — расследование «войны банд» может потерять приоритет.
Посреди новостного выпуска меня прервал стук в дверь. Это была Мишель, которая спросила, могу ли я помочь в переноске вещей Джима.
Хм, я наконец-то увижу, чем владел мой сосед. Возможно, это позволит чуть лучше понять его личность.
Конечно, я согласился.
Вместе с Мишель присутствовало двое её племянников, которым было около двадцати пяти лет. Женщина открыла квартиру, и я впервые оказался внутри. Ранее получалось максимум заглянуть, но никогда не было возможности полноценно всё осмотреть. Можно сказать, я оказался в первом ряду.
Однако, когда мы вчетвером вошли в квартиру Джима, все лица одинаково приобрели удивлённое и немного растерянное выражение. Во всяком случае, не думаю, что отличался в этом от двух парней и самой Мишель.
Ха-ха, нет, квартира не была покрашена в розовый цвет, здесь не стояли статуи обнажённых мужчин и даже не имелось «доски расследований», покрытой газетными вырезками о местах преступлений, соединённых тонкой красной нитью.
Это была обычная квартира, только… нежилая. Похоже, Джим уже какое-то время назад переехал. То есть тут не имелось ровным счётом никакой мебели и вещей. Разве что самые большие: кровать в спальне и парочка шкафов.
В ванной комнате лежал кусок мыла, коробка ватных палочек и зубная щётка. Правда, без пасты.
Возможно, что Джим посещал квартиру чисто чтобы принять душ, а большую часть времени проводил в каком-то ином месте. На работе? У друга? Или завёл отношения?
Ощущаю досаду. Хотел узнать о своём соседе-коматознике немного больше, но в итоге не увидел ничего. Зато почти сразу покинул квартиру, ведь племянники Мишель и сами были в состоянии справиться с погрузкой кровати и парочки шкафов.
Уже у себя, примерно через десять минут, я имел возможность наблюдать из окна, как они уезжают на грузовике с оставшимися вещами Джима. Огромная фура была почти пуста. Мишель явно рассчитывала на иное.
На миг меня посетила мысль: а что, если это и правда все вещи Джима? Подобное почти приводит в ужас, ведь прожитая им жизнь кажется долгой, но совершенно бессмысленной.
Как у меня.
Грузовик не успел скрыться из моего поля зрения, ведь столкнулся с Хэлен. Не в прямом смысле этого слова, хотя… я был бы не против и прямого. В общем, она остановила фуру и принялась орать на водителя. Суть перепалки не была мне слышна, только вопли. Через несколько секунд грузовик продолжил свой путь.