Кивнув, я отправился в свою квартиру. В голове невольно крутились её слова, сказанные в момент перетаскивания телевизора: «Плохо, когда в доме нет мужчины». После этого она громко рассмеялась. Вот только, несмотря на смех, мне удалось расслышать в голосе нотки сожаления.
Подобное заставляет задуматься, заботится ли она о двух детях в одиночку? То есть, судя по всему, её муж либо умер, либо бросил их. Однако Элис не опустила руки. Честно… я поражён, сколько в её маленьком теле внутренней силы! Она шутит рассказывает анекдоты, несмотря на свой протез и на факт вынужденного одиночества.
— Смогу ли и я когда-нибудь так поступить? — невольно задаюсь вопросом. — Стать столь же сильным и… хорошим? По-настоящему, без притворств.
***
Этой ночью мне снился сон. В нём на меня смотрел какой-то мужчина и старательно что-то объяснял. Проблема была в том, что я не слышал ни единого слова. Тем не менее он продолжал говорить, говорить, и говорить… Снова и снова. Снова и снова!
Я же просто сидел, кивал и делал вид, что слышу его. Потом, неожиданно для себя, обнаруживаю, что иду по тёмному коридору. Света было так мало, что я даже не видел стен. Рядом шёл человек, который говорил со мной. Мы идём неизвестно куда и неизвестно зачем.
Спустя неопределённое количество времени я начинаю слышать его голос и узнаю. Это мой отец. И вот я иду по длинному тёмному коридору, слушая, что он мне рассказывает.
Начав прислушиваться, понимаю, что он объяснял мне суть своей теории о самоубийствах. Из его слов следовало, что подобный поступок не может решить проблемы самого человека, лишь усугубит их.
— Только для начала ты должен понять другое, — отец поднимает палец, — теорию круговорота.
Одно исходит из другого, и я вникаю в чужую мудрость, гадая, сумею ли вычленить нечто полезное. Ведь информация всегда должна приносить какую-то пользу, не так ли? Она или делает тебя умнее и образованнее, или служит способом борьбы со скукой.
— Теория круговорота говорит о том, что всё в мире повторяется, — объяснял отец. — Даже этот самый разговор, который мы сейчас ведём. Он происходил раньше и произойдёт ещё раз. Ещё бесчисленное количество раз. Вечно…
Он рассказывал, что каждый момент, который когда-либо случался в прошлом, без сомнения, произойдёт в будущем. После этого отец продолжил объяснять теорию самоубийств.
— Если теория круговорота верна, то совершение самоубийства не имеет смысла и не несёт ценного опыта, — хмыкнул он. — Потому что в конечном итоге оно повторится в каждой из всех жизней.
Джон Доу рождается. Джон Доу проживает всю жизнь с грузом проблем на плечах, а затем нажимает на курок, совершая самоубийство. Джон Доу мёртв. Джон Доу рождается. Джон Доу проживает всю жизнь с грузом проблем на плечах, а затем нажимает на курок, совершая самоубийство. Джон Доу мёртв. Джон Доу рождается. Джон Доу проживает всю жизнь с грузом проблем на плечах, а затем нажимает на курок, совершая самоубийство. Джон Доу мёртв.
Мне начинает казаться, что если подобную теорию грамотно и своевременно объяснить кому-то ещё, то это может заставить потенциального самоубийцу дважды подумать, прежде чем покончить с жизнью. Ведь кому охота быть этим самым Джоном Доу? Или Джейн Доу. Действительно ли кому-то захочется оказаться человеком, который в каждой своей жизни убивает самого себя?
С другой стороны, думаю, не имеет значения, что и кому сказать — ведь всё уже предопределено заранее. Он или покончит с собой, или нет. Хотя… быть может, именно из-за того, что вы ему скажете, будет зависеть его жизнь? Возможно, именно благодаря вам он передумает.
Что получается — отговаривать от самоубийства нужно каждый раз, вне зависимости от собственного настроя? Чтобы спасти человека от бесконечного повторения этого ужасного события?
Отец закончил, и теперь мы просто идём. Я различаю отдалённый свет в конце коридора, который становится всё сильнее и ярче. Вскоре уши различают звуки — нет, громкий шум! Он нарастает, а потом предо нами показывается вертолёт. Отец забирается в него, но замечает, что я мешкаю. Он оборачивается.
— Чего ждёшь? — с привычно хмурым выражением лица спрашивает он, после чего я просыпаюсь.
Лёжа в кровати, начинаю обдумывать всё, что увидел только что. Отец… он ведь был болен. Рак. Долго боролся и очень страдал. Думаю, он едва ли сказал хоть кому-то даже слово, пока лежал в больнице, испуская последний вздох.
Сейчас мне кажется, что я видел тень скорби на его лице всё это время, пока с ним общался.
Взгляд отца, когда я его вспомнил, заставляет задуматься обо всех людях, которые лежали на смертном одре, сожалея о прожитой жизни. Его глаза на мгновение заставили меня поверить, что из этой жизни уходят лишь таким способом — неудовлетворённым в должной мере. С сожалением о том, как мало было сделано. О том, что куча планов так и не нашла своей реализации.
У кого может быть иначе? Смерть есть смерть. Она редко приходит по расписанию. А даже если уведомляет о своём посещении, то заставляет думать о себе куда больше, чем того заслуживает.
Я видел многих людей, которые ушли из жизни. И всегда в них ощущалось сожаление, надлом. Желание прожить больше. Хотя некоторые проклинали свою бессмысленную жизнь. Да, были и такие…
В подобные моменты я невольно задумывался о тех людях, которые идут по жизни ни в чём не сомневаясь — просто делая то, что должны, либо что хотят. Их невежество столь всеобъемлюще, что не даёт им понять, как сильно они ограничены. Счастливые дураки.
Правда, лично я считаю, что неважно, как им понравилась собственная прожитая жизнь — ведь даже такие, лёжа при смерти, начинают думать, что, возможно, за прожитые годы им следовало задавать немного больше вопросов. Проявлять чуть больше любопытства. Теперь им остаётся только страдать от неудовлетворения. Сожалеть.
Вместе с тем найдутся и такие, которые подвергают сомнению каждую встреченную мелочь. Люди, желающие в полной мере ощутить вкус этой жизни, ищущие её смысл. Возможно, они были счастливы, возможно — нет, но, как по мне, ощущая дыхание смерти, такие начинают сожалеть о том, сколь много создали проблем как себе, так и окружающим. Быть может, им не следовало быть столь дотошными и мнительными? Не стоило тратить столь много времени на то, что не играет ключевой роли? Что плохого в том, чтобы просто наслаждаться жизнью и её дарами, встреченными по пути? Беззаботно и с лёгкостью. Но нет, это не про них. А потому они умирают, ощущая сожаление. Неудовлетворённость.
И последняя категория… Те, кто не видят и не знают о своей смерти до последнего момента. Те, кто не задумывается о ней. Быть может, истинное счастье и правда в неведении? Как и в невежестве?
Я помню, как умирал отец. Рак застиг его внезапно, с ходу оказавшись неоперабельным. Думаю, именно в тот момент он понял, что встал на порог смерти. Мне трудно сказать, доволен ли он был прожитой жизнью и хотел ли вообще оставаться тем, кем был.
— А может, во всём вина моего негативного образа мысли? — вслух спрашиваю самого себя.
Насколько нужно быть подавленным, чтобы верить в то, что КАЖДЫЙ человек на пороге смерти ощущает злобу и сожаление? Неужели это обязательное условие для перехода в новую загробную жизнь? Наверняка ведь есть и те, которые уходят счастливыми. Возможно. Я надеюсь.
Уснуть я больше не смог. Поднялся, подробно записал сон, а потом занялся повседневными делами, коих всегда полно, если живёшь один. В частности я решил заняться уборкой. Вот только вдоволь разгуляться мне не дали. Зазвонил телефон.
Я ненавижу этот звук. Причин много. В первую очередь звонок — это всегда проблемы. Кому-то я нужен. Причём столь сильно, что этот человек не ограничился сообщением, а позвонил, желая услышать меня в эту же секунду. Во-вторую очередь звонок связан с самим фактом разговора. Я не очень коммуникабелен, как уже можно было понять.
— Я слушаю, — вынужденно беру трубку.