Думал было спросить, откуда она вообще взяла мой номер, но решил не делать этого. Буду изображать, что всё случилось с моего негласного одобрения, а то как-то… глупо получается. Не требовать же теперь удалить мой номер?
На этом наш короткий «примирительный» разговор и закончился. Вернувшись к себе, я задумался над тем, похожи ли мы с Элис, ведь оба в каком-то смысле ведём дневники. Я прописываю в них сны, она — свою реальность. Но в чём отличие? Имею в виду, что мы оба делаем это для того, чтобы помнить. Может, когда-нибудь, став старше, я заново прочту эти страницы и снова вспомню уже давно забытое. Повторно переживу все воспоминания.
Нужно ли это? Надо ли вспоминать забытое? Принесёт ли это счастье или лишь беды? Даже если я запишу в дневник самое радостное воспоминание, то буду ли счастлив, перечитав его годы спустя? Если я по-прежнему буду вести приятную, сытую и довольную жизнь — то, наверное, да. Если же нет, то память принесёт лишь больше боли. То есть воспоминания, какие бы ни были, не дадут мне ничего.
Хах… не это ли имел в виду тот терапевт?
Элис… интересно, она выкидывает старые дневники или хранит их, как поступаю я?
Из состояния задумчивости меня вывели громкие голоса в соседней квартире. И нет, я не про Элис. Мы с ней соседи лишь по лестничной клетке. К тому же голос определённо принадлежит не ей. Это… Хэлен? Точно, она ведь изредка ходит в гости к моему соседу. И теперь они ссорятся на очень повышенных тонах.
Через некоторое время голоса сместились в сторону подъезда, а потом громко хлопнула входная дверь. Всё ясно: Хэлен ушла, но продолжила бурчать себе под нос, при этом громко топая по лестнице.
Выбросив её из головы, включил телевизор, находя новости. Может, ящик порадует меня чем-то интересным? Репортёр рассказал про забавный случай, который, правда, начался не очень приятно. С убийства. Можно ли назвать убийство «забавным»? Вопрос философский, ведь лично я считаю, что если что-то вызывает смех, то, значит, над этим можно смеяться. Больной ребёнок? Смерть бабушки? Крушение самолёта? Любой случай можно превратить в забавную хохму, и отказ высмеивать это в каком-то смысле противоречит главному правилу моей страны — свободе.
В общем, убийство, которое было совершено, оказалось раскрыто менее чем за два часа, потому что преступник был редкостным идиотом. И речь даже не про камеры или что-то ещё, ведь когда он грабил магазин, то оказался очень раздосадован, что в кассе было мало наличности, тогда продавец сказал, что может перевести деньги ему на карту. И… он согласился. Получил деньги, а потом пристрелил продавца, ведь тот теперь «знал номер его карты». Ха-ха, конечно же, это не помогло! Факт снятия крупной суммы, которая произошла прямо в момент нападения, тут же был отслежен, а потом копы попросту пробили, на чей счёт были переведены деньги. Придурка взяли через эти самые два часа.
Да-а… это и правда смешно. Думаю, никто не станет с этим спорить. Судя по всему, кассир планировал это с самого начала. Имею в виду, он явно предложил сделать перевод затем, чтобы потом полиция смогла найти злоумышленника, но переиграл сам себя. Теперь он мёртв, а убийце грозит от двадцати лет тюрьмы, если, конечно, не найдёт хорошего адвоката.
С какой-то стороны, подобное можно назвать удачей для копов. Я бы сказал, что идея иметь тупых преступников кажется великолепной, но ведь тогда со временем деградирует и сама полиция. Копам нужно сталкиваться с трудностями, чтобы не отупеть до уровня того преступника.
Уверен, найдутся полицейские, которые искренне похвалят умного злоумышленника. За то, что он сделал их лучше. Думаю, есть и такие, которые искренне рады возможности преследовать какого-то злодея всю свою карьеру и, независимо от того, поймают его или нет, будут благодарить за то, что придал цель их жизни. Или по крайней мере в должной степени их занял.
Репортёр начал беседу с одной из женщин-полицейских, некой Евой Джонсон, в которой затронули вопрос вынесения приговора. Тут в принципе можно сказать, что тюремный срок определяется на основе средней частоты совершения какого-то преступления и, конечно, сути самого преступления. Если бы статистически было верно, что каждый человек за свою жизнь убьёт хотя бы одного другого человека, то суровость наказания за убийство снизилась бы. Почему? Во-первых, потому что убийства происходили бы так часто, что они не казались уже такими отвратительными, а во-вторых — потому что в тюрьмах было бы слишком много людей и просто не хватило бы денег, чтобы содержать заключённых.
А теперь представьте себе наказание за убийство, если бы это было сверхредкое преступление! Например, если бы оно случалось не чаще раза в десять лет. По всему миру.
Кто-то мог бы назвать этого убийцу самим Сатаной.
Следует также отметить, что для определения наказания большое значение играет и само преступление. Вы не получите сто лет тюрьмы за кражу радиоприёмника из радиомагазина, даже если радиоприёмник крадут только раз в тысячу лет.
Вот так всё просто. Потому что в мире, если разобраться, всё весьма просто. Хотя, насколько я знаю, когда заходит речь о политике или религии, некоторые пытаются запутать своих собеседников чрезмерно трудным моральным выбором, чтобы люди действительно поверили, что некоторые вещи сложнее, чем они есть на самом деле. Такие люди стремятся привести других в состояние, когда они уязвимы и осознали бы, что им может понадобиться руководство.
Манипуляции!
Иногда мы просыпаемся и думаем, что сегодня ничего не снилось, но найдутся те, кто будут утверждать обратное. Они станут уверять вас, что сон непременно был, даже если вы на сто процентов уверены, что ничего не видели. Однако есть шанс, что в попытках «вспомнить» этот сон можно перепутать реальные воспоминания и выдумки. Мы можем внушить себе, что что-то было, хотя на самом деле ничего не было.
Моя память по большей части выше среднего, но иногда даже я забываю самые незначительные вещи. Иногда я забываю, что я сделал, иногда — что сказал. В детстве всё было ещё хуже, но со временем я это выправил. Но я могу только гадать, станет ли хуже с возрастом. Вернётся ли всё к «норме».
Иногда хорошая память приносит лишь вред, но я всё равно хочу её иметь и записывать все свои сны каждое утро. Ощущать их, жить в них. Правильно ли это? Наверное, нет, ведь не зря говорят, что для правильного функционирования требуется именно золотая середина. Нечто среднее между идеальным результатом и полным провалом.
***
Некоторое время назад мне приснился сон, который в основном касался здравомыслия и выживания. Это был сон из «серии» моего «сопротивления» тому миру, правительству и, скажем так, цивилизации. Я состоял в группе людей, которые считались аутсайдерами, и мы боролись против системы, одновременно прячась от полиции, военных и даже обычных гражданских.
В «сопротивлении» я познакомился со многими интересными людьми, каждый из которых был крайне заинтересован в нашем успехе. Одним из таких был Гарри. Молодой, но очень высокий парень, которому ещё не исполнилось даже семнадцати. Его семья была захвачена и отправлена в тюрьму за экстремизм, а сам Гарри остался предоставлен самому себе. Он не знал, что делать, и искал того, кто мог бы показать ему путь.
Он рос и тренировался прямо на моих глазах, и во время очередной миссии — так получилось — он оказался в одном отряде со мной, несмотря на то, что обычно я действовал один. Нет, я не мнил себя супергероем, просто так было куда проще и незаметнее. А тут оказались вдвоём и… классика: он спас меня, а также ещё несколько человек (вторую группу) от захвата военными.
После этого я, как и остальные, крайне сильно зауважал его, и мы, старшие в «сопротивлении», начали посвящать Гарри в собственные планы.
Наша жизнь была трудной. Приходилось скрываться от всех и всегда. Первое правило — бежать каждый раз, как на горизонте появляется коп или кто-то в военной форме. Даже иной гражданский мог сдать нас или попытаться захватить, но от них хотя бы помогала маскировка. Против местной полиции же она работала слабо: они обожали проверять документы и легко определяли фальшивки.