Вот только Гарри начал нарушать наши правила, но это почему-то вело не к проблемам, а лишь к успеху. Парень издевался над полицией, расстреливал военных, устраивал им засады и исчезал до прихода подкреплений. У меня сложилось ощущение, что он был рождён для этого. Идеальный представитель «сопротивления», действия которого и правда создают серьёзные проблемы правительству.
Иной раз мне казалось, что Гарри не до конца понимает, во что ввязался, но он не отступал. Думаю, что в некоторых случаях отсутствие здравомыслия может быть самым мощным оружием, и он доказывал это раз за разом, уничтожая не только наших противников, но и стукачей из обычных гражданских.
На последней миссии мы заминировали дом, в котором жили несколько копов и человек, который слил адрес одного из наших убежищ. Взрыв разбросал обломки на несколько километров вокруг. Уйти не успели, наткнулись на две машины полиции и вступили в перестрелку. Благо, что Гарри, словно бог войны, положил их всех.
Едва последний представитель власти упал с дырой в черепе, как мы услышали крик о помощи из соседнего двора. Тут же бросились туда и обнаружили девушку, которая склонилась над мужчиной. Это была Кэтрин. Та, которая в будущем стала правой рукой Гарри и его любовницей. Но пока она была лишь напуганной девчонкой.
Рядом с ней стоял ещё один офицер с пушкой, но не успел ничего сделать. Гарри убил его в мгновение ока, а потом подошёл к ней и протянул руку.
Вскоре мы уже были на базе, где Кэтрин призналась, что её семью разыскивают за то, что они помогали «сопротивлению», а потом попросила найти брата, которого успели взять незадолго до облавы на неё и того мёртвого мужчину, её отца.
На этом моменте я проснулся. Новый день, новые приключения…
Ближе к обеду в дверь постучали. Отчего-то я сразу подумал, что это Линг, но оказался не прав. Это была Элис. Сама!
Это что, моё вчерашнее «извинение» так хорошо сработало, что мы снова начали общаться? Ощущение, что… да. Хм, а я ведь недавно об этом… ну, «мечтал» — громко сказано, однако же всерьёз размышлял. Что хотел бы восстановить наш контакт. А Себастьян… может, я его выдумал? Сны ведь!
Элис поведала мне, что мать Джима, Мишель, сообщила ей о диагностированном у неё диабете.
— Похоже, от стресса, — прикинул я. — Или сладкого?
— Кто бы знал, — вздохнула женщина.
— Не сказала, какого типа диабет? — уточнил я.
— Нет, — развела она руками. — А я не стала выпытывать подробности. На неё и так много навалилось.
Внезапно Элис начала смеяться, что, признаться, поставило меня в тупик.
— Ты чего? — опешил я.
Женщина прекратила. Смех, как я понял лишь сейчас, был достаточно нервным.
— Мишель сказал мне, почему перестала тебе звонить, — ответила она. — Думает, что ты находишь её раздражающей.
Ого, а она более наблюдательна, чем я считал!
Элис посмотрела на маленькие часики на своей руке.
— Прости, мне уже пора, — улыбнулась женщина и помахала мне.
Когда она ушла, я вернулся в гостиную и задумался. Мне вспомнилась пустая квартира Джима. Дом по-настоящему одинокого человека. Я думал об этом позднее. Если бы у него действительно были отношения, то, наверное, «вторая половинка», кем бы она (скорее, он) ни была, хоть раз навестила бы моего соседа в больнице?
Я, конечно, мог про это и не знать, но Мишель наверняка узнавала у медсестёр. И раз она позднее ничего не говорила по этому поводу, то других посетителей не было.
Немного помявшись, я понял, что испытываю чувство ностальгии, отчего решил съездить в больницу и навестить Джима. Может, там будет Мишель и я смогу притвориться, что она меня не раздражает.
Сказано — сделано. Уже через двадцать минут я сел в почти пустой автобус. В салоне находился лишь один молодой парень, который выглядел так, будто ехал из школы. Когда я прошёл мимо, он поднял взгляд и легкомысленно поздоровался.
Кивнул ему в ответ, хоть и был уверен в том, что мы никогда прежде не виделись.
Так или иначе, я вышел раньше него, и парень снова остался в одиночестве.
Добравшись до больницы, я понял, что Джим (вот неожиданность!) находится там же, где и был, и выглядит точно так же, как в последний раз, когда я навещал его вместе с Лингом. Мишель отсутствовала, что логично. Она наверняка разбирается со своими болячками. Впрочем… учитывая, что здесь больница, Мишель вполне может находиться где-то поблизости.
На мгновение мне захотелось остановить кого-то из персонала и узнать, присутствует ли в здании Мишель Доусон, но я быстро пришёл в себя, осознав, что задумал полную чушь.
Рассматривая Джима, я понял, что уже давно не видел его в нормальной уличной одежде. Теперь он постоянно находился в больничном халате, то есть робе. Признаться, я не знаю, как точно называется эта хрень, просто задумался о том, что внешность бывает крайне обманчивой, хоть и имеет отношение к определению типа личности. То, как человек укладывает волосы (или не укладывает вообще), может многое о нём сказать. Аналогично работает предпочитаемый цвет одежды, её стиль, чистота, парфюм и прочее. Некоторые люди хотят выглядеть идеальными всегда, даже когда выносят мусор из дома. Другие предпочитают заморачиваться, лишь когда хотят с кем-то познакомиться или произвести впечатление.
Мимо прошла медсестра, которая, заметив меня, остановилась и пристально посмотрела.
— Вы член семьи или друг? — спросила она.
Ни то ни другое.
— Друг, — ответил ей. Конечно, это ложь. Думаю, любой мой ответ был бы ложью.
Она стала рассказывать мне о состоянии Джима, периодически сверяясь с записями, но мне было не слишком интересно подобное. Разве что…
— Ему становится лучше? — перебил я женщину.
— На самом деле он совсем не изменился — ни в лучшую, ни в худшую сторону, — сказала медсестра, придав лицу оттенок печали. Отличная маска! Я, как человек, который многое о них знает, полностью одобряю. — Это ведь не зависит от него. Джим или выйдет из комы, или нет.
Разговор завершился тем, что ей поступил вызов.
— Простите, я нужна в другом месте, — дежурно улыбнулась медсестра.
Я бы не сказал, что она была нужна здесь.
То, что она поведала мне, заставило задуматься, играет ли воля к жизни какую-то роль в идентичности самого человека.
— Стоп, хватит, — тихо фыркнул я, обращаясь к самому себе. — Пора домой.
Выйдя из палаты, направился на первый этаж. Я спокойно шёл по коридору, не давая себе уйти в очередные дебри размышлений, которые могут привести меня неизвестно куда. Я устал думать.
Внезапно взгляд выхватил знакомое лицо. Дженнифер. Она сидела в коридоре, в месте для ожидания, и торчала в телефоне. Похоже, кого-то навещает или навещала. Тц… иногда этот город кажется слишком тесным.
Теперь мне нужно пройти мимо неё так, чтобы остаться незамеченным. Не хочу снова с ней говорить. Эти обвинения, колючий взгляд, ощущение ненависти… Бр-р! Я пас!
Но что делать? Прятаться за углом, ожидая, пока она уйдёт? И сколько стоять? Нет, слишком глупо. И жалко. Даже для меня. Честно сказать, у меня даже возникла мысль пробежать мимо неё на всей скорости, понадеявшись, что Дженнифер попросту не поймёт, кто это был. Однако подобное проходило по той же категории, что и прятаться за углом. Самому противно.
Я решил рискнуть. Всё-таки она была поглощена телефоном и был хороший шанс, что ничего не заметит.
Вздохнув, поправил воротник и пошёл вперёд, поглядывая так, чтобы можно было самому полноценно видеть Дженнифер, но чтобы при этом она не могла видеть меня
В конечном итоге всё получилось, но когда я уже оказался возле выхода, то начал думать о своём любимом ближайшем магазине. Я не был там уже кучу времени!
— Твою же мать, — негромко выругался. — Если я не сделаю это сейчас, то не сделаю никогда.