Учитывая, куда завёл нас мир и направление его развития, мне кажется, что и Бог, и Дьявол давно мертвы. Их надгробия стоят рядом, и под каждым написаны послания нашему миру. Их самому сложному творению. У Бога это семь добродетелей, у Дьявола — семь смертных грехов. Те самые списки, которые я видел во сне.
Внезапно я услышал стук в дверь. Едва уловимый, который легко спутать с шелестом деревьев на улице. Открыв, я… заметил Элис. А также понял, почему она стучала даже слабее, чем раньше.
Избитая, с синяками под глазом и на скулах. С синяками на руках и, очевидно, на теле. С разбитой губой и слезами на глазах. Губы женщины попытались растянуться в улыбку, но вместо этого лишь задрожали, а из глаз вновь начали скатываться слёзы.
Я шокированно рассматривал её, ведь… Нет, я не мог этого видеть на самом деле! Это не так!
Стоп, разум, включайся! Она ведь начала общаться с Себастьяном? Да, начала. Ну, вроде как. Я предположил это по реакции Джуди. А раз начала, то какой можно сделать вывод? Что рано или поздно он сорвётся! Я просто очень много думал об Элис последние дни, а ещё наш недавний секс в её машине… Всё навалилось, и подсознание сделало вывод. Вот и всё! Да… я не пророк… Хех, просто… просто предположил и угадал.
Это всяко реалистичнее, чем признать себя грёбаным провидцем! А чего тогда не вторым пришествием Христа?!
Элис всё-таки сумела выдавить улыбку. Сквозь слёзы и сопли. Сила воли. Я всегда ценил её в ней. На данный момент я готов взять обратно свои слова, что хотел бы ударить её, чтобы стереть улыбку с лица.
Подавшись вперёд, ловлю женщину в объятия и понимаю, что рубашку придётся менять. Поток «воды» обрушился на не предназначенную для подобного вещь, превращая в аналог половой тряпки.
И всё же в каком-то смысле мне было приятно вот так стоять.
Положив руку ей на спину, осторожно, чтобы не надавить на синяки и травмы, прижал к себе.
— Кто это сделал? — Бессмысленный вопрос, ведь я знал на него ответ.
Элис даже не могла выговорить имя, лишь рыдала, пока я гладил её голову и спину. Аккуратно и с определённой степенью нежности. Я умел это, ведь факт отсутствия постоянных отношений не делал из меня идиота или фрика. Мне просто не хотелось ощущать себя… скованным. Чувствовать обязанность не только перед собой, но и кем-то ещё. Однако, если уж оказался в таком положении, то надо максимально быстро привести женщину в чувство. Как лучше всего это сделать? Успокоить.
Самозащита, о которой я лишь недавно размышлял. Если бы Элис убила Себастьяна, то, думаю, адвокаты могли попытаться продавить этот факт на суде и добиться её освобождения. Впрочем, я знаю, что Элис вряд ли дошла бы до этого. В конце концов, она терпела побои и раньше. Не думаю, что Себастьян избил её всего лишь во второй раз (первый, на моей памяти, был в отеле). Нет, это явно происходило раньше, но Элис никак не реагировала, только сбежала. И что в итоге? Он нашёл её — и всё повторилось.
В такой ситуации нужно дать отпор. Но делать это с умом.
Мы постепенно сместились в гостиную, где я усадил женщину на диван, продолжая поглаживать и произносить стандартные клишированные слова типа «Ну-ну», «Всё будет хорошо», «Ты в безопасности» и прочее.
По итогу она поведала мне, что не так давно и правда вышла на контакт с Себастьяном (я знал!). Элис не решила вернуть отношения или что-то вроде этого (а вот этого не знал — думал, они начали спать друг с другом; хотя какое мне, собственно, до этого дело?), а хотела договориться по поводу детей: график посещений и всё прочее. Вот только он отказывался от какого-то графика и требовал возможности общаться с ними тогда, когда захочет. Это привело к тому, что они рассорились и Себастьян снова избил её.
Элис могла вызвать полицию. Травмы весьма характерны. Его арестовали бы и посадили на несколько лет. А если бы удалось доказать систематические избиения, то срок мог серьёзно так вырасти. Доказать, кстати, наверное, было бы можно, если бы ранее Элис обращалась в больницу. Но она не делала этого. То же самое утверждала и сейчас: ни врачей, ни полиции.
Сложилось ощущение, что ей нравится находиться в такой деструктивной зависимости от своего бывшего мужа.
Может, она просто считала, что не сможет ничего добиться и сделает лишь хуже? Как я знаю, некоторые жертвы насилия, неважно — физического, психологического или сексуального характера, вбивают себе в голову, что их мучитель вездесущ и всемогущ. Думаю, в этом играет роль выстроенных во время совместной жизни отношений. Скорее всего, Себастьян доминировал по всем фронтам, склоняя её к собственному мнению в любой области. Вероятно даже, что им самим поднималась тема вызова полиции и давались ложные заверения, что ему ничего за это не будет.
Так или иначе, теперь Элис здесь, со мной. И она, как говорил ранее, не хочет обращаться ни в полицию, ни в суд.
Ещё, исходя из моих снов, становится понятно, что я ненавижу тех, кто обижает слабых. Неважно, будь это богач, который хитростью выманивает у бедняков последние деньги, какие-нибудь мошенники, наживающиеся на честных гражданах, политики-манипуляторы, вещающие с экранов телевизоров, и прочие лица, кто считает себя стоящим на вершине пищевой цепочки. Какая тут может быть вершина, если все мы окончим свой путь в земле? Я всегда старался вернуть подобных «небожителей» обратно.
Голова Элис устроилась на моих коленях. Я аккуратно и осторожно обрабатывал её раны. Очень интимный процесс, который играл свою роль и накладывался на события, прошедшие между нами. Я ощущал, что хочу защищать её. Я!
Это было столь неожиданное чувство, что я не мог вспомнить, когда вообще испытывал нечто схожее.
Когда Элис сняла платье, чтобы я смог заняться остальными её травмами, то кажется, на какое-то время и вовсе выпал из чувства реальности. Будто это был ещё один сон.
Однако женщина была слишком настоящей. Тёплой, податливой и шипящей, словно кошка, когда я был не слишком аккуратен.
Наконец всё закончилось, и она снова оделась. Правильно, сейчас не время и не место. Тем более её состояние не позволяло бы в должной мере участвовать в каком бы то ни было процессе. К тому же у меня намечалась немного иная активность…
— Дай мне ключи от своей машины, — попросил я, слабо улыбнувшись и ещё раз проведя рукой по её волосам.
— Зачем? — с долей испуга спросила Элис.
— Хочу поговорить с Себастьяном, — честно ответил я.
— Что ты хочешь сделать? — она нахмурилась, хоть это и привело к новой вспышке боли.
Она пришла ко мне, чтобы я её спас. Я очень долго бегал от этой участи, но… кажется, настала пора дать судьбе ещё один шанс. Элис… кажется хорошей кандидаткой, чтобы попробовать наладить свою жизнь. Может, я даже сумею стать частью этого общества? Меня ведь тоже в каком-то роде можно назвать инвалидом. Эмоциональным.
— Не думай об этом, — наклонившись, я сам впервые проявил инициативу и едва уловимо коснулся губами её щеки. — Он более не причинит тебе боль.
Элис серьёзно посмотрела на меня. Долго, вдумчиво. Мне казалось, я вижу, о чём она думала. Но при этом я знал, что она ошибалась.
С кряхтеньем женщина встала на ноги, а потом, хромая, направилась к себе. Я проводил её, придержав за руку, на что получил благодарный кивок.
— Побудь пока у меня. — Столь же осторожно довёл Элис обратно до моей квартиры. — Думаю, так будет безопаснее. Вдруг Себастьян вернётся, если мы разминёмся по пути?
— Я так и хотела предложить, — с долей хитрости улыбнулась она. Вышло достаточно жалко, но я склонен считать это прогрессом.
Уточнив адрес её бывшего мужа, а также тот факт, мог ли он наведаться к Сандре, получил исчерпывающие сведения: и адрес, и ответ, что он не сунется к её матери.
Мне показалось, что причина была в том, что Сандра, в отличие от Элис, не побоится вызвать копов, и Себастьян это знал. Что же — кажется, пазл моего плана только что приобрёл свою заключительную часть.