— Я занимаюсь ландшафтным дизайном. — произношу, сделав небольшой глоток.–С недавних пор веду один проект у Дмитрия Евгеньевича.
Мои взгляды на будущего свекра полны надежды. Да. Я ищу поддержки у отца моего, прости, господи, жениха.
По-моему с ним мы ладим намного больше. По крайней мере он не прогонял меня по такому списку вопросов. Не удивлюсь, если в конце вечера у меня попросят свежие анализы и УЗИ малого таза.
Ну мало ли…
— Олеся, кстати, неплохо справляется — произносит Дмитрий Евгеньевич, прокручивая в руке стакан с коньяком.
По ресторану гуляет легкая музыка, а в наших терелках настолько изысканные блюда, что пора бы заняться ими, но грохот моего сердца не дает покоя.
Мне ужасно хочется выйти на террасу, освежить свое пылающее лицо, но я не шевелюсь, словно приклеенная к стулу.
Это чертовски сложно — стараться кому-то понравиться.
Тем более если этот кто-то в социальной лестнице находится намного выше тебя.
Понятия не имею, как должна себя с ней вести, ведь она без пяти минут моя свекровь и кажется этой женщине такие перспективы не по вкусу.
Наверное, мое волнение было бы не таким явным, если бы за стол вернулся Егор.
Я знаю, где он сейчас находится.
Как только мы переступили порог ресторана, Варюша утянула его в игровую комнату и зная свою дочь, они вернутся к столу не скоро.
— Интересно — комментирует наши ответы Мария Эдуардовна.
Ее глаза взмывают вверх и впиваются в моё лицо. — Ваша дочь ходит в садик или у Вас есть няня?
Мне кажется на этих словах я пропускаю сердечный удар, потому что нет у нас никакой няни и быть не может.
В моем мире деньги не появляются на карте по умолчанию, а садик нам так и не дали из-за отсутствия постоянной прописки.
Я знаю, что нужно обсудить этот вопрос с Егором, ведь я не смогу постоянно таскать Варюшу на работу. Да и нашей малышке нужна социализация, она итак набралась от Андрее словечек, ведь кроме него и меня она три года никого не видела. Разве что Марину по праздникам.
Мне кажется, я слышу, как шуршат в моей голове мысли.
Они с привкусом отчаяния, ведь я прекрасно понимаю — понравится маме моего будущего мужа нереально.
— Пока она со мной… — сиплю, беспомощно, вновь и вновь бросая взгляды в сторону Дмитрия Евгеньевича.
— Мы голодные, как звери — звучит над моим ухом, знакомый хрипловатый голос, заставляя мою грудную клетку с облегчением выпустить скопившийся воздух.
Егор, одаривает нашу невеселую компанию блаженной улыбкой и усадив Варюшу за стол, присаживается рядом со мной.
Ума не приложу, для чего он посадил ребенка рядом со своей матерью, но видимо в его голове, это норма.
Главное, что он сел рядом со мной и его рука, которая по хозяйски сжимает моё бедро, меня сейчас больше нервирует, чем приносит удовольствие.
Взгляд Марины Эдуардовны вмиг приклеивается к моей дочери и становится изучающим.
Моя дочь далеко не паинька и тот факт, что ее ротик сейчас захлопнут — весьма временное явление.
Заметив интерес со стороны красивой, ухоженной женщины, Варюша растягивает на губах довольную улыбку.
Ее ножки в розовых, летних кроссовках начинают нетерпеливо болтаться под столом, и это действие сразу же подмечает моя будущая свекровь.
Ее бровь взлетает вверх и не думаю, что этот молчаливый жест означает: “ Вау! Ты так умеешь”...
Только бы она ничего не сказала моему ребенку.
Знаю, что с родителями жениха нужно быть максимально сдержанной, но если я молча проглатывала замаскированные упреки в свою сторону совсем не означает, что я позволю кому-то воспитывать мою дочь.
— У тебя такие касивые бушы — восторженно лепечет Варюша, нагло разглядывая свою будущую бабушку.
Не дав никому опомниться, моя девочка лезет в сумку и достает декоративные самоклеящиеся бусины, выполненные под жемчуг.
Вообще-то их приклеивают на волосы, но этот факт не мешает Варваре отклеить парочку бусин и привстав над столом, налепить их Марине Эдуардовне на область скул.
Стыдливо, прикрыв глаза, считаю до десяти и пытаюсь развидеть нескрываемый шок на лице прекрасной женщины.
Кажется это конец, потому что ей явно не понравилась такая вольность.
— Не вети гавой! — ворчит моя вездесущая дочь, судя по всему продолжая украшать женщину, чье терпение, я чувствую, лопнет с минуты на минуту.
Слышу хрюкающие звуки мужских голосов, ясно понимая, что мужчины открыто забавляются происходящим.
Только вот мне не до смеха, поэтому я не поднимая глаз рычу:
— Варюша, так нельзя, садись на место!
Пальцами нервно комкаю салфетку и все-таки набравшись смелости смотрю на то, что происходит.
— Касива же. Деда, кажи.–довольно восклицает дочь, демонстрируя случайной “подопытной” результат своей работы.
В ее руках детское зеркало, с которым она не расстается даже когда оказывается в кровати, потому, что на нем изображен единорог, а это мифическое животное, между прочим в нашей семье священное.
Немигающими глазами смотрю на бусины,которые красуются на скулах Марины Эдуардовные.
Шок с ее лица плавно испаряется, а лицо начинает преображать легкая улыбка.
— Ой, я снова влюбился… — Дмитрий Евгеньевич картинно хватается за сердце, изображая сердечный приступ.
Егор, почесывает кончик носа и не пытаясь сдержать улыбки явно забавляется ситуацией.
И вот вроде бы на первый раз пронесло, но Варюша, откладывает в сторону зеркало и решительно перебирается на колени к самой строгой женщине, которую я встречала.
Мне кажется,что мать Егора уже ничему не противится, а лишь коротко вздохнув сетует:
— Ну и манеры у тебя, ребенок…
Ее голос звучит ласково, а руки принимаются поправлять растрепавшиеся хвосты на темноволосой голове моей дочери.
— Рыбку будешь кушать? — интересуется она, включаясь в процесс и кажется забывая о том, что под ее глазами поблескивает ряд дешевых, бусин.
Мысли о том, что может выкинуть моя дочь и как на это будут реагировать родственники Егора выматывают меня до отметки ноль.
Мне кажется, что такой усталости я никогда не ощущала.
Наблюдая, как заботливо Марина Эдуардовна кормит мою дочь, пытаюсь приглушить это волнение и наконец-то немного поесть.
Только к концу ужина мне удается немного расслабиться, но когда мы начинаем собираться по домам Варюша выступает с новым концертным номером:
— А можно я к бабе с дедой ночевать поеду?–хнычет она, вцепившись в мою руку.
Новая волна стресса окатывает меня с головы до ног, заставляя покраснеть, так, что я ощущаю этот жар физически.
Да, что за ребенок у меня — хочется досадливо топнуть ногой.
Ну вот о какой ночевке может идти речь, мое сердце кое как переварило выпад с бусинами…
Смущенно смотрю на присутствующих, подбирая в голове слова извинений, но замираю, видя ожидание во взгляде родителей Камаева.
— У нас, конечно нет игрушек, но я могу показать тебе шкатулку с украшенями… — дергает Марина Эдуардовна плечом, с улыбкой глядя на Варюшу, а потом переводит свои глаза на меня.
Прижав к себе сумку, искренне надеюсь, что не выгляжу недалекой, потому, что сложить все услышанное в единую мысль не получается.
Моя дочь никогда не ночевала у чужих людей и сейчас эта абсурдная идея мне кажется бредом.
Мне кажется, что Егор считывает мое волнение, поэтому благодарно выдыхаю, когда он произносит:
— Давайте мы к вам через пару часиков присоединимся, у меня есть для мамы сюрприз…
Все присутствующие согласно кивают и мы, переставив детское кресло в машину родителей Егора, провожаем их домой.
Кстати кресло не так давно наш “папа” приобрел специально для Варюши и надо ли говорить какое животное на нем изображено.
Слушая шуршание шин, провожаю взглядом уезжающую машину, пытаясь унять дурацкое волнение в груди.
Немного расслабляюсь, когда моего тела касаются сильные мужские руки и притянув за талию впечатывают в свое.
— Готова к сюрпризу? — шепчет Камаев, пристраивая свой подбородок на моей макушке.