— Спросить?..
— Да. Это насчёт нашей теннисной команды… у нас и правда проблемы. Мало народу. А когда после следующего турнира закончат школу третьеклассники, будет ещё хуже. Новички есть, но они никогда раньше не играли… А из-за слабости команды их нечем мотивировать. Ну, то есть если не надо бороться за место в составе, то…
— Понятно.
В этом есть резон. Известная проблема слабых команд. Когда команда слаба, мало кто хочет в неё вступить. А когда не хватает игроков, нет и конкуренции.
Даже если халявишь или вообще пропускаешь тренировки, всё равно будешь играть, потому что больше некому. А пока играешь, остаёшься в команде. Не так уж мало тех, кто отнюдь не стремится выигрывать все матчи.
Такие игроки никогда ничего и не добьются. А значит, и нет надежды привлечь новых игроков. Замыкается порочный круг.
— Так что… не возражаешь вступить в нашу команду?
— …А?
С чего вдруг?..
Тоцука увидел моё замешательство. И съёжился, обняв колени и поглядывая на меня молящими глазами.
— Понимаешь, ты хорошо играешь, и будешь играть всё лучше и лучше. И сможешь, я думаю, мотивировать остальных. И… я тоже буду очень стараться вместе с тобой. Э-это… я не имею в виду ничего такого! Я-я просто хочу лучше играть в теннис!
— Тебе идёт быть слабым… Я защищу тебя.
— …Что?
— А, извини. Ошибся.
Я честно пытался быть серьёзным, но не смог удержаться. Всё-таки он слишком милый. Настолько милый, что я почти уже согласился вступить в теннисный клуб без всяких раздумий. С решительностью бросающегося в битву за последнее пирожное в кафе.
Но как бы мил он ни был, ответить на эту просьбу я не могу.
— …Извини. Не думаю, что смогу…
Я слишком хорошо себя знаю.
Не вижу смысла ходить каждый день в клуб. Равно как не вижу смысла в утренней зарядке. Это только старички в парке гимнастикой занимаются, так ведь? В конце концов «Хватит с меня» — это мой фирменный девиз.
И кончится это тем, что меня выпрут из команды. Даже моя первая подработка закончилась трёхдневным прогулом.
Если кто-то вроде меня окажется в теннисном клубе, Тоцуке точно светит депрессия.
— …Понимаю…
Тоцука выглядел расстроенным. Я попробовал подобрать нужные слова.
— Ты это… не переживай. Я попробую что-нибудь придумать.
Хотя ничего я не могу.
— Спасибо. Поговорил с тобой, и мне стало легче.
Тоцука улыбнулся. Но я понимал, что это ненадолго. И в то же время какая-то другая часть моего разума считала, что такое облегчение того стоило.
— Невозможно.
Это первое, что мне сказала Юкиносита.
— Невозможно, хех… Но…
— Невозможно — значит невозможно.
И снова холодный отказ.
Всё началось с того, что я пересказал ей просьбу Тоцуки и спросил совета.
Я собирался повернуть разговор так, чтобы можно было уйти из клуба помощников и громко заявить о намерении вступить в теннисный клуб. А потом потихоньку там раствориться… Но всё пошло наперекосяк.
— Я понимаю, зачем Тоцука пригласил меня в теннисный клуб — если вкратце, чтобы побудить остальных больше стараться. Разве в конечном итоге не к этому ведёт приход нового человека?
— Ты в самом деле считаешь, что уживёшься с ними? Думаешь, они примут существо вроде тебя?
— Ну…
Верно… Меня не похвалили бы, если бы я просто ушёл, но увидь я, что остальные просто валяют дурака в клубе, я мог бы начать лупить их своей ракеткой.
Юкиносита то ли фыркнула, то ли вздохнула.
— Ты в самом деле не понимаешь, что значит быть в коллективе, так ведь? Ты закоренелый одиночка.
— Уж чья бы корова мычала…
Юкиносита просто проигнорировала мою реплику.
— Я допускаю, что они могут объединиться против общего врага вроде тебя… Но все эти усилия будут направлены на то, чтобы избавиться от тебя, и это никак не поможет им стать лучше. А значит, это не выход. Я — живое доказательство тому.
— Ясно… Стоп, живое доказательство?
— Да. Я вернулась из-за границы в среднюю школу, на новое место, но девочки в моём классе… Точнее, девочки во всей школе отчаянно пытались избавиться от меня. Но никто из них не попытался даже стать лучше, чтобы суметь справиться со мной. Идиотки…
Могу поклясться, что за спиной Юкиноситы полыхнуло чёрное пламя.
Блин, кажется, я только что наступил на мину…
— Э-э, наверно, в этом есть резон… Ну, то есть, когда девушка так красива, как ты, такое порой случается…
— …Д-да, пожалуй. Не будет преувеличением сказать, что я куда красивее остальных девушек. А эти остальные не настолько слабовольны, чтобы просто признать поражение, так что случившееся вполне можно назвать естественным исходом. При этом Ямашита и Шимамура тоже были довольно красивы… И весьма популярны среди мальчиков. Но это касалось только их внешности. В плане же учёбы, спорта, артистических способностей, даже этикета и силы духа они и в подмётки мне не годились. И если даже чудо не могло позволить им меня превзойти, то вполне естественно, что вместо этого они ставили мне подножки и пытались опустить до себя…
Юкиносита на мгновение запнулась, но тут же вернулась в прежний ритм, продолжая цветастое самовосхваление. Думаете, её речь текла плавно как река? Это больше смахивало на Ниагарский водопад… Высказать всё единым духом — это в самом деле впечатляет.
Или она так скрывала своё смущение? Может, у неё есть и хорошие стороны…
Юкиносита неровно дышала, наверно, из-за такой долгой речи. Лицо её слегка покраснело.
— …Можешь попытаться не говорить ничего странного? Меня просто трясёт от страха.
— Какое облегчение… Как я и думал, ты совсем не милая.
Честно говоря, Тоцука куда милее всех девчонок, которых я знаю… Что за чёрт.
Да, кстати… Мы же тут о нём вроде как говорим.
— Но в самом деле было бы неплохо помочь Тоцуке сделать его команду немного сильнее.
Юкиносита удивлённо посмотрела на меня.
— Странно… С каких это пор ты вдруг стал беспокоиться о других?
— Слушай, меня впервые попросили помочь, так что…
В конце концов, я даже немного счастлив от этого. К тому же Тоцука такой милый… Я и сам не заметил, как стал расплываться в улыбке. Юкиносита тут же вмешалась, словно стремясь стереть эту улыбку с моего лица.
— Меня раньше часто просили дать совет по любовным делам.
Она гордо выпятила грудь, но лицо мало-помалу мрачнело.
— …Хотя, как правило, когда девушка спрашивает такой совет, это просто приём, чтобы отвадить остальных.
— А? Что ты имеешь в виду?
— Если я говорю, что мне кто-то нравится, окружающие становятся осторожнее, так ведь? Это всё равно, что пометить территорию. После того, как права заявлены, нарушителей посчитают ворами и выкинут из коллектива. Даже если парень сам тебе признался. Мне в самом деле надо было это всё рассказывать?..
За спиной Юкиноситы снова полыхнуло чёрное пламя. А ведь когда она сказала про девушек и советы в любовных делах я ожидал нечто не столь неприглядное.
Вот зачем ей надо топтать чистые мальчишечьи мечты? Ей что, это в радость?
Юкиносита вдруг мрачно засмеялась, словно стараясь стереть неприятные воспоминания.
— Короче говоря, выслушивать всех подряд и пытаться всем помочь — не самое лучшее занятие. Как там говорится? «Даже львы бросают своих львят в бездонную пропасть».
— Убивать их было бы бессмысленно…
И правильно говорить «Даже гоняясь за своими львятами, лев вкладывает полную силу».
— И что ты тогда будешь делать?
— Я?
Юкиносита озадаченно поморгала и погрузилась в раздумья.
— Заставлю их бегать до смерти, махать ракеткой до смерти, а затем играть до смерти.
И всё это она заявила с лёгкой улыбкой. Просто жуть.