Заимокуза был впечатлён. Его проблема оказалась решена. А вот моя — нет. Ох… что же делать-то?
Я скрестил руки и вдруг услышал раздражённый голос…
— Эй, нельзя ли побыстрее?
Бог мой, опять эта стерва. Я поднял голову и увидел Миуру с ракеткой в руках. Но удивился не только я, Хаяма словно прочитал мои мысли.
— Что? Ты тоже будешь играть?
— А? Ну разумеется. Это же я хотела играть в теннис, забыл уже?
— Я знаю, но… от другой команды наверняка выйдет парень. Ну, знаешь, этот… Хикитани, да? Да, он. Если ты выйдешь против него, это будет не слишком честно.
Это кто здесь Хикитани? Никакой Хикитани играть не будет. Играть будет Хикигая… наверно.
Миура задумалась, играя прядкой своих длинных волос.
— А давайте сыграем смешанными парами! Ой, какая я умная! Найдётся здесь девушка, которая хочет сыграть с Хикитани? Ха-ха-ха, вот веселье-то!
Миура засмеялась пронзительным, вульгарным смехом. Зрители её поддержали. Я и сам не мог не засмеяться.
Хи-хи-хи-хи-хи… ох, больно признавать, но это и в самом деле был эффективный приём. Меня словно стала затягивать бездонная трясина.
— Хачиман, дело плохо. У тебя нет ни одной подружки. И вряд ли кто из девушек согласится играть с таким отщепенцем, даже если попросишь. Что делать будешь?
Заткнись, Заимокуза. Хотя он совершенно прав, тут не поспоришь.
Дело дошло до момента, когда остаётся разве что сказать «Ха-ха-ха, прошу прощения. Давайте забудем обо всём». Я посмотрел на Заимокузу в поисках поддержки, но он неловко отвёл взгляд и начал что-то насвистывать.
Я вздохнул. Юигахама и Тоцука тоже вздохнули, как по команде.
— …
— Прости, Хикигая. Будь я девушкой, я был бы рад сыграть с тобой, но…
И в самом деле, ну почему Тоцука не девушка? Он такой милый…
— …Об этом не волнуйся.
Я похлопал его по голове, стараясь не показать свою тревогу.
— И вообще… не переживай. Если ты часть чего-то, ты должен защищать это место.
Плечи Юигахамы вздрогнули. Она прикусила губу и бросила на меня виноватый взгляд.
У неё есть своё место в классе. В отличие от меня, она умеет поддерживать отношения с другими. И очень хочет по-прежнему ладить с Миурой и остальными.
Я одиночка, но это не значит, что я завидую тем, кто заботится о себе. Я вовсе не желаю им всех бед… Нет, правда. Я не вру.
Мы не круг друзей, и никого из них я другом не назову. Мы просто компания случайных людей собравшихся здесь (или приведённых сюда) по какой-то причине.
Всё, чего я хотел — это доказать. Доказать, что одиночки не нуждаются в жалости, что они не хуже всех прочих.
Я прекрасно знаю, что думать так — это уход в себя. Но когда я был один, я был совершенно ушедшим в себя человеком. Чёрт побери, да когда я был один, я мог телепортироваться и выдыхать огонь.
Но я не отвергну ни прошлого себя, ни себя нынешнего. Я никогда не поверю, что пребывать в одиночестве — это грех или нечто постыдное.
А значит, я должен бороться ради моего личного чувства справедливости.
Я пошёл на корт. Один.
— …ю.
И услышал тихий, очень тихий, практически теряющийся в гомоне толпы вздох за спиной.
— А?
— Я сыграю, говорю!
Негромко прорычала покрасневшая до ушей Юигахама.
— Юигахама? Дура. Совсем дура? Брось.
— Почему это я дура?!
— Зачем это тебе? Ты дура? Или запала на меня?
— Ч-чего? Ч-что ты сказал? Ты дурак? ТЫ ИДИО-О-О-ОТ!!!
Ещё сильнее покрасневшая Юигахама снова и снова обзывала меня идиотом, сверкая совершенно бешеными глазами. Выхватила у меня ракетку и замахнулась.
— И-и-и-и-извини! Прости меня!
Я тут же начал извиняться, уворачиваясь от её взмахов. Слышать свист проносящейся в миллиметре от уха ракетки — это, знаете ли, в самом деле очень страшно. Но я всё равно бросил на Юигахаму вопросительный взгляд, и она смущённо потупилась.
— …Ну, это, как бы выразиться… Я же тоже в клубе помощников… и нет тут ничего странного… Я тоже его часть.
— Погоди, успокойся. Подумай как следует. Ты же часть не только его, верно? Вон, смотри, девчонки из вашей компании уже пялятся на тебя.
— Что, серьёзно?
Юигахама застыла и посмотрела в сторону компании Хаямы. Я почти что наяву слышал скрип, с которым поворачивалась её голова. Даже захотелось посоветовать ей добавить масла в шарниры.
Девушки из окружения Хаямы с Миурой во главе смотрели на нас. Разумеется, смотрели, учитывая, как громко орала Юигахама.
Огромные, подведённые тушью и карандашом глаза Миуры горели враждебностью. Длинные спирали светлых волос раздражённо покачивались из стороны в сторону. Мадам Баттерфляй, да?
— Юи, выйдя по ту сторону, ты пойдёшь против нас. Ты уверена?
Миура по-королевски скрестила руки на груди, притопывая. Поза «королева в гневе». Под таким давлением Юигахама медленно опустила взгляд и вцепилась в края юбки. Но пальцы всё равно дрожали.
Любопытные зрители начали перешёптываться. Это уже смахивало на публичную казнь.
Но Юигахама подняла голову и твёрдо посмотрела на Миуру.
— …Это… не то, чего мне хотелось бы. Но клуб… клуб для меня тоже важен! Я должна так поступить.
— Хм-м… Понятно. Что ж, постарайся не опозориться.
Коротко ответила та. Но я увидел, как на её лицо выползает улыбка. Улыбка, полная адского пламени.
— Тогда переоденемся. Я одолжу форму у женского теннисного клуба, пошли.
Миура махнула головой в сторону упомянутого клуба, комнаты рядом с кортами. Она, наверно, старалась продемонстрировать вежливость, но для меня это прозвучало как «Я тебя там задушу». Юигахама с застывшим лицом двинулась за ней. Все с сочувствием посмотрели им вслед.
Это… ну… ты была хорошим человеком…
— Слушай, Хикитани.
Подал голос Хаяма. Должно быть, он мастер общения, раз уж заговорил со мной. Хоть фамилию и переврал.
— Что?
— Я не знаю здешних правил тенниса. Особенно для пар. Не возражаешь, если мы договоримся, как будем играть?
— Ну, это же теннис для начинающих. Будем просто перекидываться мячом и считать очки. Пойдёт? Примерно как в волейболе.
— А, это несложно. Я не возражаю.
Хаяма широко улыбнулся мне. Я недовольно скривился в ответ.
Вернулись переодевшиеся девушки. Красная Юигахама всё пыталась одёрнуть юбку.
— Эта форма немного… Она не слишком короткая?
— Но ты же всё время короткие юбки носишь.
— А?! Что это значит?! Т-ты подглядываешь! Развратник! Извращенец! Маньяк!
Юигахама яростно зыркнула на меня и вскинула ракетку.
— Да не подглядываю я! Я вообще на тебя не смотрю! Можешь не волноваться! Только драться не надо!
— Почему-то… это тоже неприятно…
Пробормотала она, опуская ракетку.
Заимокуза демонстративно прокашлялся, привлекая внимание.
— Хм. Хачиман. Как насчёт стратегии?
— Ну, лучше всего будет играть на девушку, так ведь?
Эта девушка туповата, так что разобраться с ней будет несложно, правда? Наверняка она будет дырой в защите. И это куда эффективнее, чем пытаться пробить Хаяму.
Но Юигахама в панике запротестовала.
— А? Хикки, ты что, не знаешь? Юмико в средней школе входила в теннисную команду. И играла на кубок префектуры.
Я бросил взгляд на Мадам Баттерфляй, то бишь Юмико. Точно, стойка правильная, движения лёгкие и уверенные. Заимокуза тоже посмотрел в ту сторону и неуверенно пробормотал…
— Выходит, кудряшки у неё не для показухи…
— Это называется «локоны»…
Ну и наплевать.
Матч начался, полетела пыль из-под ног.
Поначалу зрители взревели и завизжали, но быстро притихли, провожая мяч глазами. И разражаясь радостными криками или вздохами только по окончании розыгрыша очка. Прямо как на настоящем матче, что показывают по телевизору.