Мы ждали её слов, не двигаясь и ничего не говоря. Повисла тишина. Но вскоре её нарушил жёсткий ритмичный звук.
Это был стук каблуков по асфальту.
Он становился всё громче и громче, заставив меня даже подумать, что это бьётся моё сердце. Может, мне только кажется? И это рвётся наружу моё беспокойство?
Но нет, Юигахама тоже услышала его. Бросила взгляд в ту сторону и удивлённо охнула.
Стук оборвался. Мы посмотрели туда же, куда и Юигахама, и сами опешили.
— Юкино, я пришла за тобой.
— Сестра… — Невольно пробормотала Юкиносита.
Каблуки Харуно снова застучали, она подошла и встала перед нами. Руки её были засунуты в карманы куртки, на губах играла улыбка. Она наклонила голову и упёрлась взглядом в Юкиноситу.
— Вроде мы ни о чём таком не договаривались.
— Мама хочет, чтобы мы с тобой какое-то время пожили вместе. У тебя же есть свободная комната, верно? И не будет никаких проблем, если я распоряжусь доставить мои вещи завтра? Если их привезут утром, я сама разберусь, но после обеда мне надо будет уйти, так что могу я положиться на тебя?
Харуно выстрелила очередью вопросов, словно предостерегая нас с Юигахамой, чтобы не вмешивались. Если так взять инициативу на себя, посторонние просто не смогут ничего сказать.
Кроме того, хоть и чувствовалось, что такое решение не слишком ей приятно, голос её звучал очень уверенно. Словно всё давно уже решено, и никаких возражений просто быть не может.
— П-подожди. С чего вдруг…
С раздражением и замешательством пробормотала Юкиносита. Харуно громко рассмеялась.
А потом немного подалась вперёд и взглянула на Юкиноситу.
— Ты ведь знаешь, так ведь? По крайней мере догадываешься.
Плечи Юкиноситы вздрогнули.
— Я и сама могу разобраться. Ты тут не при чём, сестра. — Она неприязненно взглянула на Харуно.
То, с чем Юкиносита должна разобраться сама. Боюсь, речь о том, о чём она тогда говорила с мамой. Тогда она обещала, что всё расскажет и ответит на все вопросы.
И тем не менее, Харуно сейчас стоит перед нами.
Из-за того, что мать больше не хочет ждать ответов? Или это простое беспокойство из-за позднего возвращения домой? Не знаю. Наверно, только Харуно может понять, о чём думает её мама.
Улыбка исчезла с лица Харуно. Она прищурилась и остро взглянула на Юкиноситу, словно стараясь пришпилить её к месту, не дать высвободиться. В её глазах отражались все действия и выражение лица Юкиноситы, словно Харуно видела её насквозь.
А затем Харуно медленно заговорила.
— А у Юкино есть собственное «я»?
— Что…
Юкиносита пришла в замешательство. Кажется, она хотела переспросить, что Харуно имеет в виду, но та оборвала её, не дав договорить.
— Ты же всегда шла по моим следам, неужели у тебя теперь есть собственные мысли?
На лице Харуно появилась лёгкая улыбка. Голос её был холоднее обычного, а ледяной взгляд словно пронзал Юкиноситу насквозь.
Юкиносита не смогла ничего сказать в ответ, лишь ошарашенно смотрела на Харуно. Та слегка пожала плечами и вздохнула.
— Тебе всегда позволяли делать то, что ты хочешь, но что именно ты хочешь, ты так и не решила.
В её негромком голосе прозвучала жалость. Она перевела взгляд на стоящую рядом с Юкиноситой Юигахаму, потом на меня, оказавшегося напротив них.
Наши взгляды встретились, и Харуно фыркнула.
— Ты даже сейчас не знаешь, что делать, так ведь?
Даже не знаю, к кому был обращён этот вопрос.
В ошеломлении пребывала не только Юкиносита, но и я тоже. Мне хотелось остановить эту вербальную агрессию Харуно, но голос словно застрял в горле. Что делать в такой ситуации? Не знаю.
— Так чего же хочет Юкино?
— Не могли бы вы ссориться где-нибудь в другом месте? — Сумел наконец заговорить я, останавливая Харуно.
Потому что она явно собиралась добавить ещё одну фразу. Бросить правду нам в лицо. А значит, я должен был остановить её. Не ради Юкиноситы, ради себя самого.
— Ссориться? Не думаю, что это можно назвать ссорой. Мы вообще никогда не ссорились.
— Даже если так, здесь всё равно не место для подобных разговоров.
Мы холодно посмотрели друг на друга. Я собрал всю свою волю в кулак, изо всех сил стараясь не отвести взгляд.
— Э-это… Мы тут как раз думаем… Юкинон, и я тоже…
Стоящая рядом с Юкиноситой Юигахама вмешалась, словно стараясь защитить нас. Но её голос, поначалу уверенный, быстро слабел под взглядом Харуно. И в итоге она опустила голову, уставившись себе под ноги. Харуно посмотрела на неё с жалостью.
— Понятно. Тогда я выслушаю тебя, когда вернёшься домой. Тебе всё равно больше идти некуда.
Она развернулась и двинулась прочь. Стук её каблуков постепенно таял вдали, и я ощутил, как меня отпускает напряжение.
Закатный свет, пробивающийся сквозь щель в толстых облаках, придавал её фигуре мрачность. Я посмотрел ей вслед и с наконец облегчением вздохнул. А то мне казалось, что я очень долго уже не дышу.
Мы не могли смотреть друг другу в глаза. Юкиносита стояла недвижно, опустив голову и кусая губы. Лицо Юигахамы исказила гримаса боли. Я поднял взгляд к небу, пытаясь сообразить, как мне попрощаться с ними после того, что я только что сказал.
— Э-э… а, вот. Может, ко мне зайдём?
Увидев натянутую улыбку на лице Юигахамы и её старания сгладить ситуацию, я просто не смог найти причин для отказа.
Пройдя по улице, ведущей к станции, мы быстро добрались до места, где стояли высокие многоквартирные дома. В одном из этих домов и жила Юигахама.
Народу вокруг было много, в это время многие возвращаются из школы или с работы. Вокруг нас царила шумная суета. И этот шум был очень кстати, потому что мы шли молча.
Мы с Юкиноситой открыли рот, только когда пришла пора сказать «простите за беспокойство», войдя в квартиру Юигахамы. Но оказавшись в её комнате, сумели всё же перейти от вздохов к словам.
— Простите, тут не слишком прибрано, — пробормотала Юигахама, усаживаясь перед низким столиком и передавая нам подушечки.
— Спасибо, — коротко поблагодарила Юкиносита и молча села рядом, обнимая подушку. Я уселся напротив, скрестив ноги.
На покрытом розовым ковром полу сидеть было тепло. Я огляделся, держа в руках пушистую подушечку.
На полках стояли масса симпатичных штуковин и загадочных азиатских безделушек. Лежали стопки журналов мод. В углу расположился письменный стол для занятий. Судя по по количеству сваленной на него всякой фигни, по назначению он практически не использовался.
Что бы там Юигахама ни говорила, у неё тут, на мой взгляд, вполне прибрано. Во всяком случае, куда больше прибрано, чем у меня.
Но расслабиться у меня не получалось. В комнате витал какой-то аромат. И одного этого достаточно было, чтобы выбить меня из равновесия. Аромат шёл откуда-то со стороны кровати, и я невольно скосил глаза в ту сторону. Там стояла какая-то бутылочка с торчащими из неё странными палочками. Она и источала этот аромат.
Что же это такое, подумал я и вдруг услышал покашливание. Повернулся к девушкам и увидел, что Юигахама ёжится от смущения.
— Н-не мог бы ты не пялиться туда?
— Э, ну, это, нет, просто смотрю, что у тебя там за макароны такие, — торопливо ответил я, срываясь на фальцет.
— Это же домашний ароматизатор, — удивлённо засмеялась Юигахама.
А, что-то вроде духов для комнаты… Надо полагать, эти палочки впитывают парфюм из бутылки, а потом испаряют его. Впрочем, откуда мне знать? В девчоночьей комнате столько всего, ошеломлённо подумал я и вдруг услышал сдавленное хихиканье.
— Макароны…
Юкиносита от души смеялась, зарывшись лицом в подушку. Да чего тут смешного-то… Впрочем, она всегда отличалась странным чувством юмора.