Судя по опущенному взгляду Хирацуки-сенсей, она думает о Юкиношите.
– Если вы о зависимости или что там, то мне кажется, что здесь есть недопонимание.
– Ну… Я тоже не думаю, что «зависимость» - подходящее слово, здесь всё зависит от восприятия человека. Далеко не всегда удаётся правильно передать словами описание какого-либо отклонения.
– Ну да, тоже верно.
Я помню это упрямство. Точнее говоря, я помню, как на это упрямство указали. Доходящее до игры на «публику» чересчур активное самосознание[6], подобное монстру, которого невозможно обвести вокруг пальца самоутешением и жизнью как в туманности, окутанной сахарной ватой. В итоге этот монстр самосознания до сих пор живёт где-то глубоко внутри, словно наблюдая за моей жизнью откуда-то из темноты. Моё восприятие самого себя так просто не переломить. Наверное, это же применимо и к Юкиношите. Не знаю, насколько рассуждения о зависимости верны, но для Юкиношиты они вполне реальны. И едва ли её можно убедить в обратном.
– Кроме того, нельзя назвать слова Харуно ошибкой. Это, думаю, очень важное испытание, которое Юкиношита поставила перед собой.
– Испытание? – переспросил я, услышав довольно редкое в повседневной жизни слово, и Хирацука-сенсей кивнула.
– Да. Можно назвать это своего рода посвящением.
Хирацука-сенсей взяла со столика сигарету, подожгла её и сделала глубокую затяжку, после чего медленно выдохнула дым.
– Думаешь, что это чересчур?
– Нет, – ответил я, слегка мотнув головой. – Думаю, это вполне реально.
– Да, такое часто встречается и в музыке, и в манге, и в печати, и в спорте… да где угодно. И на соревнованиях, и на прослушиваниях существует такой момент, который становится решающим. Поступление в университет, поиск работы, 30 лет… Эм, ну ты понял. Всегда есть момент, когда нужно свести счёты с самим собой, – сказала Хирацука-сенсей с некой ностальгией в голосе.
– И у вас он был?
– Конечно.
Она улыбнулась и сделала ещё одну затяжку. Похоже, табак её пробрал, и она зажмурилась.
– Было очень много вещей, которых я желала, и которых я не желала – тоже. Каждый раз приходилось делать выбор, бросать вызов, проигрывать и отступать, чтобы сделать новый выбор и начать всё с начала. Даже сейчас…
Слова и фразы звучат грустно и одиноко, как медленно плывущий сигаретный дым. Я не знаю то её прошлое, на которое она ссылается. Даже Хирацука-сенсей, которую я считал зрелым человеком, прошла немало испытаний и попыток. Поэтому да, это вполне реально.
Нам всем нужны какие-то основания, уверенность в себе, свои достижения. Никто не может дать человеку эту уверенность, а даже если и даст – в ней не будет никакого смысла, если получателя не убедить. Поэтому люди хотят утвердиться самостоятельно.
Правильно ли будет помогать Юкиношите Юкино с её жизнью, её решимостью, волей? Вот что у меня тогда спросила Юкиношита Харуно. По идее, её выбор, её вызов, её ошибки и отступление должны принадлежать только ей. У меня нет ответа, есть ли право вмешиваться туда посторонним. Интересно, какие нужны отношения, что должно быть написано на моём бейджике, чтобы я мог туда вмешаться?
Хирацука-сенсей сбила пепел и смотрит на меня сквозь сигаретный дым.
– Позволь тебя теперь спросить, каких отношений ты хочешь с ней? – спросила Хирацука-сенсей, тем самым ударив в центр моих сомнений.
Уверен, это – последняя проверка. Поэтому я должен серьёзно подумать, чтобы не допустить здесь лжи.
– По крайней мере, я не могу оставаться посторонним.
Мой ответ не изменился после того звонка. Но больше я не повторю. Мои решимость и слова не настолько легки и пусты. В принципе, мне нет нужды думать над ответом: я уже всё для себя решил. Что там Юкиношита думает, на мои поступки влияет. Та фраза – достаточная причина. Так было всегда. Известные мне методы работы можно пересчитать по пальцам, и способ всегда лишь один. Больше ничего у меня успехом не заканчивалось. Чем больше старался я не допустить ошибки, тем больше возникало трещин, загибов, изломов, а в итоге всё превращалось в большую ошибку. Поэтому хотя бы в этот раз я хочу использовать мой проверенный метод.
Хирацука-сенсей до мурашек серьёзно на меня посмотрела, и я ответил тем же. Пусть мой взгляд и гнилой, и застойный, и глаза маленькие, но я не отвернусь. Вскоре Хирацука-сенсей слегка улыбнулась.
– Ясно, – сказала она с добрым взглядом, хоть и прищурив глаза, и удивила меня удовлетворённым кивком. Из-за резкого потепления расслабился и я, сказав кое-что лишнее.
6
Здесь в аниме и предыдущих томах была неточность перевода. Самосознание здесь подразумевает, что человек слишком переживает о том, как он выглядит для окружающих, старается всем угодить. Это то, в чём Хачимана упрекнула Харуно.