– Скажем так, здесь есть убедительные аргументы, но и среди нас есть бескомпромиссные люди, – ответила мать Юкиношиты и натянуто усмехнулась. Пусть это и не фигура речи, но я уже это где-то слышал.
– Я не уверена, что этого достаточно, чтобы изменить мнение остальных.
Игнорируя происходящий там разговор, я прикрыл глаза и роюсь в своей памяти. Да, это слова Юкиношиты Харуно. Она сказала, что сам пром их не волнует. Но тогда что здесь делает мать Юкиношиты, что она отстаивает?
Всё просто. Потому что это стало проблемой. И мать Юкиношиты здесь находится как терминал обратной связи, используемый для решения этой проблемы. Её смысл существования – решение проблем, и ничего более, то есть её личные предпочтения и поступки никакого значения не имеют. В ней заложена программа избегания проблем и скандалов, что непосредственно отражается на её поведении. Именно поэтому мы и создали свой план – чтобы направить её в сравнительно спокойную сторону. Направление, в котором мы двигались, не было неверным.
Однако мы неправильно разграничили методы работы и используемые средства. В них самих нет таких понятий, как дружественный или вражеский. В данном случае мать Юкиношиты – посланник, которому передали нужное мнение. Наш соперник в этой игре не мать Юкиношиты, она лишь фигура на шахматной доске, хоть и королева. Значит, у нас всё ещё есть варианты. Есть один подлый вариант, который, наверно, в этом мире могу использовать лишь я один. Вариант, который, по идее, нельзя использовать даже один раз. Но у меня нет иного выхода, кроме как разыграть эту карту.
– А не могли бы вы помочь нам убедить этих “остальных”?
Мать Юкиношиты озадаченно склонила голову, похоже, она не ожидала такого вопроса. Я не смог не улыбнуться при виде этого жеста, уж слишком не подходящего её возрасту. Ей очень к лицу эта реакция на неожиданный вопрос.
– Убедительные аргументы ведь уже есть, правильно? Значит, вопрос в том, кто их будет преподносить.
С давних пор существует поговорка, что важно не что говорится, а кто говорит, и, уверен, так оно и есть. Думаю, если говорить буду не я, а мать Юкиношиты, она сможет убедить ту самую непреклонную часть совета попечителей. Соперник ведь тоже понимает, что просить можно именно благодаря разнице в звании.
В итоге игра превращается в борьбу за королеву.
– На самом деле, слова никому не известного паренька вроде меня никого не убедили, – с самоуничижением в голосе, с сухой натянутой улыбкой я поставил “шах” невидимому чёрному королю.
– Отчего же неизвестному? Ты хорошо потрудился за небольшой промежуток времени. Мне даже захотелось узнать, кто это сделал, – улыбнувшись, ответила мать Юкиношиты, словно чем-то искренне впечатлена, и склонила голову.
– Извини, кстати, я спрашивала, как тебя зовут? – неловко сведя брови, спросила она.
В тот же момент Хирацука-сенсей сжала мой рукав, словно пытаясь меня сдержать. Наверняка и она прекрасно понимает, что, если моё имя всплывёт в этот момент, у этого появится определённый смысл. Однако в тот момент, когда она спросила моё имя, пальцы уже отпустили шахматную фигуру на новое место. Остаётся лишь смотреть, как эта фигура исполнит свой долг.
В нормальных условиях эта фигура бесполезна, только занимает отведённое ей место. Однако в определённой ситуации эта фигура способна сразить королеву.
– Хикигая Хачиман, – представился я, и Хирацука-сенсей, сдавшись, едва слышно вздохнула и отпустила мой рукав.
– Хикигая… – тихо повторила она несколько раз, приставив руку ко рту, смотря куда-то в сторону пола. И через некоторое время она издала звук, словно что-то вспомнила.
– Понятно… Значит, это ты… – сказала она, улыбнувшись какой-то далёкой улыбкой. Вряд ли у меня получилось так хорошо, как получилось бы у Хаямы или Харуно-сан, но я сделал всё, что смог. Судя по отчаянию на лице Хирацуки-сенсея, у меня что-то, да получилось.
Проблемы начинаются с этого места. Поскольку я уже представился, в моих действиях не должно быть изъяна. Если я хоть сколько-нибудь проявлю неуважения, давления, а также излишнего самоуничижения, мои действия могут воспринять как угрозу, и тогда она из нейтральной позиции займёт не мою сторону, а наоборот, начнёт поддерживать противника. Поэтому вести себя нужно максимально искренне и честно, и показать, что у меня подобных мыслей нет.
– Прошу прощения, что доставил вам неудобство. Извините, что предоставил все дела родителям и даже не поприветствовал вас, – сказал я максимально ровным тоном и сделал вежливый поклон, опустив голову не выше и не ниже подходящего. Нужно вести себя как фигура, не имеющая своих эмоций, единственная задача которой – исполнить своё предназначение. Это тоже своего рода дипломатия, действия по протоколу; исключить любые излишества, вести себя как актёр.