– …
Посмотрев назад через плечо, я увидел… ох… У тебя пугающий взгляд, Гахама-сан… Она смотрит частично ледяным взглядом, надув щёки.
– Хикки… Скажи им, чтоб не делали так, – дёргая меня за рукав, низким голосом сказала Юигахама. А вот Тоцуке она такого не говорила… Я понимаю, Тоцука ведь милашка! А вы – нет.
Я махнул рукой, чтобы её успокоить, и подвинул к ней стул. Юигахама медленно села, а следом я взял стул себе и тоже сел.
– В общем, сегодня разговор у нас есть, – начал я, и ребята из клуба и Займокуза повернулись ко мне.
– Я пришёл сообщить, что с вашей помощью пром удалось поставить на рельсы. Хоть это было и недолго, но спасибо за ваш упорный труд. Благодарю, – я поклонился в знак благодарности, то же сделала и Юигахама.
– Значит, с этого дня план псевдо-прома окончен.
На какой-то момент брат Сагами и Хатано удивились, но тут же улыбнулись и вздохнули.
– Вот как.
– Круто.
– Значит, с этим делом покончили!... Подумал было Ёшитеру, – начал было что-то говорить Займокуза, но я кашлянул, не обращая на это внимания, и сделал серьёзное официозное выражение лица.
– С сего момента исполнительный комитет прекращает свою работу и приветствие «ях-хало» запрещено, – сказал я, и комната погрузилась в тишину. Через несколько секунд я услышал, как очки у брата Сагами и Хатано упали.
– Э?..
– Как же так?
– Чем вы недовольны?
Юигахама посмотрела на сидящих напротив ребят из клуба игр и устало вздохнула. Из-за этого приказа настроение упало, но я решил продолжить. Замешательство – лучший момент для обмана! Теперь, когда они расстроены, у меня есть шанс!
– Так что пойдём в караоке.
Аллё, мам, ма-ам, я с ними спокойно заговорил. В ответ ребята из клуба игр повернулись ко мне с тяжёлым взглядом.
– С кем?
– С друзьями?
– У Хачимана нет друзей.
– Кто бы говорил.
И только Займокуза ведёт себя как обычно, хоть и говорит что не следует. Даже на мой немедленный ответ он только посмеялся: «Му-ха-ха-ха!» – и улыбнулся, как победитель.
– О, так Чуни не дружит с ними… – удивлённо сказала Юигахама, хех… Но ещё в её голосе слышалось абсолютное безразличие. Услышав это, ребята из клуба игр удивлённо на нас посмотрели.
– Э?
– Что?
Чему вы удивляетесь? Неужели это настолько странно, что Займокуза не друг? В этой ситуации стоило бы радоваться. Я посмотрел на них с удивлением, а брат Сагами и Хатано бормоча: «Эти люди…», «Ну и ну…», – опустили плечи. Похоже, они в шоке из-за того, что Юигахама не помнит, как их зовут, даже очки упали.
Да, понимаю. Из-за недавнего отношения к Гахаме как к принцессе вам могло показаться, что вы немного подружились… Более того, поскольку и меня она зовёт «Хикки», но ни разу не произнесла моё полное имя, то теория о том, что она его не помнит, подтвердилась.
– Да ладно вам, пойдём в караоке.
Понимая, что нужно принять решение, пока они утратили способность мыслить здраво, я выдвинул внезапное предложение. Хатано и брат Сагами нахмурились, а очки упали, как у Кавабаты «Химика» Канамэ.7
– Э? Сейчас? Какой-то он странный, так внезапно людей приглашать, – похоже, брат Сагами отошёл от шока, поправив свои очки.
– По-моему, он немного опасный.
– Это по-твоему «немного», что ли? – вмешался Займокуза. Эти трое атакуют мои человеческие качества! Как вдруг вмешалась Юигахама, словно и не слыша, о чём мы говорили.
– Это будет что-то типа праздника. А у вас есть планы? Мне сказали, что у вас сегодня ничего нет, – сказала Юигахама, смотря на них с прохладой. Её взгляд явно говорит, мол, не пойдёт так дело, не пойдёт, и давит на меня коленом под столом. Трусиха! Как та белолицая совка из Африки8 пред лицом врага.
Пока я думал, чего такого хитроумного сказать, я заметил, что Хатано и брат Сагами сняли очки и протирают их.
– Ну, раз уже всё решено, то так уж и быть.
– Эх, ну, планы можно и подвинуть, – сказал он и, спрятав слегка покрасневшие щёки, опять безучастно нацепил очки. Голос был немного неуклюжим, словно он дозвонился в радиопередачу к сейю.
– Правда? Здорово! – сказала Юигахама, широко улыбнувшись, и Хатано с братом Сагами поддакивали ей, едва открывая рот.
«Эй, мальчики! Почему вы только с Юи себя так ведёте», – подумал было я спросить их, но, поскольку я в точно таком же положении, и легко представить, что на их месте я повёл бы себя примерно так же, поэтому я могу лишь молча страдать.
