— А ты чего не пошла? — Спросил я прямо в лоб.
— А? — Юигахама поморгала. — Ну, понимаешь, я решила тебя подождать. Потому что… я неловко себя чувствую, когда ты отстаёшь, знаешь ли.
Крутя пальцами, она нерешительно посмотрела на меня. Увидев её такой, я улыбнулся, сам того не сознавая.
— Юигахама, ты такая славная.
— А?! Ч-что?! Э-это совсем не так! — Она отчаянно замахала руками. Всё лицо её было красным, наверно, от заходящего солнца.
Не понимаю, почему Юигахама это отрицает, но она действительно славная. Она хороший человек. Вот почему я должен сказать ей прямо.
— Знаешь, не стоит так заботиться обо мне. Я чисто случайно спас твою собаку. И в любом случае остался бы одиночкой, даже без этой аварии. Не стоит так переживать. Это я и сам себе всегда говорил.
На самом деле я так никогда не говорил, но я достаточно хорошо себя знаю, чтобы понимать, что это правда. У меня, наверно — нет, наверняка — не было бы друзей, даже если бы я добрался до школы нормально.
— Т-ты вспомнил, Хикки? — Юигахама смотрела на меня широко раскрывшимися глазами.
— Нет, не вспомнил, честно говоря. Просто ты как-то приходила к нам домой благодарить. Комачи мне об этом рассказала.
— Да, верно… Комачи рассказала… — Она хмыкнула и слабо улыбнулась. И чуть опустила голову.
— Извини, похоже, ты так стараешься из-за меня. Не надо больше так за меня переживать. Я всегда был одиночкой, и авария тут совершенно не при чём. Не надо чувствовать себя виноватой или обязанной. — Я немного помолчал. — Если ты добра ко мне из-за беспокойства за мои чувства, перестань.
В этот момент я остро ощутил, насколько был груб. Я практически швырнул в неё эти слова. Не понимаю, почему. Не было же ничего, чтобы так злиться.
Я почесал голову, стараясь скрыть раздражение. Это было отчаянное хватание за соломинку. Снова наступила тишина, от которой мне было не по себе.
Впервые тишина оказалась для меня невыносима.
— Ну, это, ум-м…
Мы пытались найти слова, которые должны были произнести, но тщетно. Наши слова клацнули друг о друга, и Юигахама засмеялась фальшиво бодрым смехом.
— Ну, понимаешь, как бы это сказать… Это на самом деле не так. Понимаешь? — Она опустила взгляд, лицо её исказилось болью. — Я имею в виду, на самом деле это не так…
Я больше не видел выражения её лица, потому что Юигахама опустила голову. Продолжая бормотать слабым, дрожащим голосом.
— Это не… не так… совсем не так…
Юигахама всегда была славной девочкой и, наверно, будет такой всю жизнь. Если реальность — жестокая госпожа, то ложь — добрая.
А значит, доброта — это ложь.
— Ум-м, ну, понимаешь… — Начала Юигахама.
Она вскинула голову и посмотрела на меня. Её глаза затуманились слезами, но она твёрдо смотрела на меня, не отводя взгляд. Первым отвёл глаза я.
— …ты дурак.
А затем развернулась и бросилась бежать. Но через пару метров вдруг замедлилась и поплелась, словно под тяжкой ношей.
Я смотрел ей вслед, пока она не исчезла из виду. А потом резко развернулся.
Должно быть, она отправится в Сайзе, где её ждут остальные. Но ко мне это не имеет никакого отношения.
Ненавижу быть среди людей.
И ненавижу славных девочек.
Они всегда рядом, куда бы ты ни пошёл, но они всегда недосягаемы, словно луна в ночном небе. И эта дистанция до них непреодолима.
Они просто поздороваются с тобой, а ты весь день не можешь перестать думать об этом. Пишешь им, и твоё сердце трепещет. Позвонят тебе, и тупо пялишься на список звонков весь день.
Но я знаю, что это такое. Это доброта. Я почти всегда забываю, что тот, кто добр к тебе, добр и к остальным. Это не значит, что я не чувствую доброту. Чувствую. Ещё как чувствую. И потому она вызывает аллергическую реакцию.
Однажды я уже прошёл через это. Опытный одиночка, обжёгшись на молоке, всегда дует на воду. Признание в любви как наказание за проигрыш в «камень-ножницы-бумага», фальшивые любовные письма, написанные пацанами под диктовку девчонок — не хочу иметь с этим ничего общего. Я ветеран войны. Никто не умеет проигрывать лучше, чем я.
Всегда ждать и всегда ошибаться — меня больше никогда не обманут ложные надежды.
И я всегда буду ненавидеть славных девочек.
Послесловие
Добрый день, это Ватару Ватари.
На сей раз я попытался пробудить свои воспоминания о том, что именуют юностью. Но они оказались настолько смутными, что это было очень непросто. А всё потому, что на ум приходят сплошь неприятные моменты, о которых не хотелось бы вспоминать. Наверно, эти моменты всё ещё слишком близки мне. Прошло уже много лет с тех пор, как я закончил школу, и я верю, что должен не ждать, а становиться другим человеком.
Когда бы я ни сравнивал себя прежнего и себя нынешнего, я замечаю много общего.
Я-старшеклассник. За три года я опаздывал добрых два десятка раз. Я опаздывал так много, что в школу вызывали моих родителей. Я хотел, когда вырасту, жениться на прекрасной богатой леди и жить развратной жизнью, потакая всем своим желаниям. Дождливый день с высокой вероятностью означал, что я прогуляю школу.
Я на середине третьего десятка лет жизни. Я опаздывал столько раз, что мой босс вызывал меня на ковёр. Я хочу, когда вырасту, жениться на прекрасной богатой леди и жить развратной жизнью, потакая всем своим желаниям. В дождливый день я не работаю над рукописью, даже когда проясняется.
…Я никогда не расстанусь с тем парнем, который живёт во мне.
Если подумать, пожалуй, можно сказать, что парень, сколько бы ему ни было лет, в глубине души всегда остаётся подростком. Ревность, разочарования, неловкость школьных дней не уйдут никогда. И с уверенностью, не имеющей под собой никаких оснований, тебя охватывает ядовитое и непонятное противоречие, известное как «Я лучше всех чувствую себя среди низших. Я превыше всех». Наверно, это и позволяет продолжать мечтать.
Конечно, кое-что на этом пути и теряется. (…Я хотел сходить на свидание с девушкой в школьной форме).
А теперь позвольте перейти к благодарностям.
Понкан-сама. Спасибо, что продолжаете создавать эти великолепные иллюстрации. Юи на обложке такая милая, что я визжал как девчонка. Молюсь на вас пять раз в день.
Хошино-сама, мой менеджер. Невзирая на все те проблемы, что я доставил вам на этот раз, вы помогали мне как могли. И поскольку я планирую и дальше доставлять вам хлопоты, пожалуйста, приложите все силы. Заранее спасибо вам огромное.
Манта Айсора. Хоть мы и не знакомы, спасибо вам за комментарии на обложке. И спасибо, что прислали мне шоколадный крем. Его вкус позволил мне продолжить писать.
Моя семья (и особенно папа). Вы тяжело трудились много лет. Работали на износ, и потому я сегодня могу работать писателем. Угомонитесь, пожалуйста, и проживите долгую, полноценную жизнь. Кстати, наш кот действительно точит на меня зуб или мне это только кажется?
Мои читатели. Спасибо вам за поддержку «Моя юношеская романтическая комедия оказалась неправильной, как я и предполагал» (сокр. Hamachi, оно же OreGairu). Я смог выпустить второй том. И я от этого действительно счастлив. Спасибо вам огромное. Я буду работать изо всех сил и обязательно напишу интересную книгу.
Позвольте на этом отложить ручку. Если я рвану вперёд, я не смогу остановиться — это «скорость» и «романтическая комедия» для вас. Я искренне надеюсь, что мы встретимся в следующем томе.
В некий день июня, из некоего места префектуры Чиба, с удовольствием лопая молочное итальянское мороженое…
Ватару Ватари.