— Ю… Ю… гр-р, слушай, если мы говорим о прозвищах, почему бы тебе не придумать себе что-нибудь дурацкое вроде «Гахама» и на этом успокоиться?
— У тебя есть яйца, но ты не собираешься звать меня Юи?! — Она была ошеломлена.
— Мой братик ни на что не годен… — Пробормотала Комачи, слегка насмехаясь над мной.
Э, ну, это же так смущает, в конце-то концов…
В результате ни одно из прозвищ так и не было выбрано. И наш лидер Юкиносита подвела итог.
— Ладно… нормально будет звать Юигахаму просто по имени?
— Этого достаточно…
Тоцука обеими руками взял свой стакан и с хлюпаньем присосался к соломинке.
— Ой, у меня закончилось.
— Хм, ладно, принесу ещё.
Я подхватил вдобавок к своему ещё и его стакан и поднялся. Тоцука, поняв мои намерения, широко улыбнулся.
— Спасибо. Тогда я буду кофе.
— Замётано. Ещё кому-нибудь? — Спросил я, оглядываясь.
Юкиносита быстро подняла свою чашку.
— Хикигая, я буду чай.
— Хорошо.
— А я — колу, — сказала Комачи.
— Будет. А что насчёт тебя, Гахама?
Гахама вздёрнула нос, отказываясь отвечать.
— …тц.
— Гахама?
— Ук! …Хмф!
После второй попытки Гахама со злостью повернулась ко мне, но тут же снова отвернулась. Я в некотором замешательстве поскрёб затылок. Делать нечего, придётся назвать её тем именем.
— Э-э… Будешь что-нибудь? Юи-юи.
— А, извини, не надо прозвищ… — Юи-юи хлопнула в ладоши.
— Да не стесняйся. Заказывай, Юи-юи.
— Прекрати, говорю! Я буду то же, что и Комачи!
— Замётано, будет кола, Юи.
— Хватит! …А?
Юигахама ошарашенно заморгала.
Ну, как бы это… Я только что выпалил её имя.
Следующим был Заимокуза.
— Заимокуза, а ты что будешь? Карри?
— За обжору меня держишь, деревенщина?.. Я буду Супер-Святую Воду.74
— Сидр, значит. Понятно.
— Он и вправду понял… — Прошептала Комачи. — Братик отлично ладит с Чуни-саном…
Собрав все заказы, я открыл дверь и покинул комнату.
— Э-э… кофе, чай, кола и… а этому что? Карри?
Подбирая напитки один за другим, я слышал громкий шум и пение. Кажется, почему-то они доносились из соседней с нами комнаты.
— Ох, там рядом совсем чёрт знает что. Но, это, нехорошо же так взрываться и шуметь… наверно, стоит предупредить их…
Не знал я в тот момент, как потом об этом пожалею. Не увидь я того кошмарного зрелища, наверняка сумел бы вернуться домой в хорошем настроении. Лицезреть такое — это же настоящая трагедия…
Я подошёл к соседней двери и аккуратно постучал. Но похоже, мой стук утонул в громкой музыке.
— Хм? Не слышат? Ладно, пожалуй, надо заглянуть.
Повернув ручку двери, я приоткрыл её и заглянул в щель.
— Хирацука? Она здесь одна, но это точно она.
Она всегда более-менее сама по себе, так что ошибки быть не могло.
Сжимая микрофон, Хирацука безучастно смотрела на экран. Вид у неё был довольно измотанный.
— Песни о любви — это лишь обман, жульничество и ложь… Не хочу петь одна… А в соседней комнате, кажется, свадьба, они так радостно и весело шумят… Популярные, чтоб вам сдохнуть… — Вздохнула она.
Едва услышав её, я резко захлопнул дверь. Но не смог отгородиться от этого плачущего голоса, пробивающегося сквозь щели.
И невольно всхлипнул сам.
— Г-госпожа Хирацука… ну женитесь же на ней хоть кто-нибудь… вот чёрт, она сюда идёт.
Наверно, она заметила, что кто-то открыл и закрыл дверь. Я поспешно отскочил и бросился к стойке с напитками, делая вид, что ничего и не было.
Хирацука с усталым выражением лица подошла сюда же.
— Пить охота… — Вздохнула она. — О, Хикигая? Не ожидала встретить тебя здесь.
— П-продлённый день, хе. У-учитель, а почему вы здесь?
Хирацука на мгновение пришла в смятение, но быстро взяла себя в руки.
— Я, хех. Я, это… н-ну, это такой способ снять стресс. А ты… а, точно. День рождения Юигахамы, да? Здесь веселитесь?
— Ну да, надо полагать.
Хирацука совершенно неожиданно мягко улыбнулась.
— Понимаю, — сказала она после паузы. — А, извини, я покурю.
Она достала из нагрудного кармана сигарету и закурила. В воздухе заклубился выдохнутый дым.
— Ты немного изменился за это время. В прежние дни ты никогда не пришёл бы к кому-то на день рождения. Как твой учитель я горжусь тем, что это я подтолкнула тебя и вижу, как ты меняешься.
— Учитель…
— Ну, хоть я так и сказала, Хикигая, мы же говорим о тебе. Как бы то ни было, тебе, наверно, кажется, что обычная жизнь сплошной обман, и ты думаешь о ней, как о фальшивке. Сейчас это нормально. Глубина твоих сомнений доказывает, что ты думаешь об этом всерьёз. Мне нравится такая твоя черта. Нет нужды спешить. Однажды ты найдёшь ответ.