Юкиносита крепко прикусила губу, опустив глаза. Её взгляд был устремлён в пространство между нами.
— Да, ты прав. Обычно так и есть. — Она снова подняла голову, и выражение её лица было мягче обычного. Повернулась к Руми и склонила голову. — Искренне прошу прощения. Кажется, я была неправа. Сказала, не подумав.
— Ай, да ничего… это как-то сложно, и я правда не поняла, — нервно ответила Руми, озадаченная неожиданным извинением Юкиноситы.
Кстати, а не в первый ли раз вообще я вижу, как эта девица за что-то извиняется как положено? И у Юигахамы глаза на лоб полезли. Повисла мёртвая тишина, даже Руми стало неуютно.
— Ну-у-у, в общем как-то так, — сказал я. — Кстати, не хочешь пофотографировать? Меня, я имею в виду. Редчайшая возможность, обычно за это платить приходится.
— Нет, не надо, — быстро и невозмутимо ответила Руми.
— …Ну и ладно.
Но её невозмутимость тут же затрещала по швам.
— Станет ли лучше, когда я пойду в старшую школу…
— По крайней мере, если ты намерена остаться такой же, как сейчас, ничего не изменится.
Так держать, Юкиносита! Нечего миндальничать с этой девчонкой, перед которой ты только что извинялась!
— Вполне достаточно, если изменится твоё окружение, — заметил я. — Нет нужды заставлять себя общаться с остальными.
— Но Руми сейчас тяжело, и если мы что-нибудь не сделаем…
Юигахама посмотрела на Руми полными беспокойства глазами. Та чуть вздрогнула.
— Тяжело, говоришь… Мне это не нравится. Я выгляжу жалкой. И чувствую себя брошенной.
— О, — сказала Юигахама.
— Мне это не нравится. Но ничего поделать нельзя.
— Почему? — Спросила Юкиносита.
Похоже, Руми было непросто о таком говорить. Но она всё же сумела найти нужные слова.
— Я… меня бросили. Я больше не могу дружить с ними. А даже если смогу, не знаю, когда всё начнётся снова. Если такое случается, может, мне так даже лучше. Я просто… — Она сглотнула. — …не хочу быть жалкой.
А. Я понял.
Эта девочка устала. От себя самой и своего окружения.
Говорят «измени себя, и ты изменишь мир». Но это полная чушь.
Когда о тебе уже составили впечатление, непросто изменить сложившиеся отношения, добавив какую-то деталь. Когда люди оценивают друг друга, это не просто арифметическое сложение или вычитание. Они воспринимают тебя сквозь свои предубеждения.
Правда в том, что тебя не видят таким, какой ты на самом деле. Они видят только то, что хотят увидеть, реальность, которую они жаждут.
Если некий мерзкий тип из низшей касты рвёт ради чего-то задницу, вышестоящие лишь посмеются, мол, чего он так напрягается. И это будет конец. Если выделишься неподобающим образом, лишь станешь мишенью для насмешек. В идеальном мире могло бы получиться, но среди младшеклассников, к худу или к добру, дела обстоят именно так.
Популярные должны вести себя как популярные, одиночки обязаны быть одиночками, отаку следует действовать как отаку. Когда элита демонстрирует понимание нижестоящих, те выражают признательность за открытость и доброжелательность, но обратное недопустимо.
Таковы мерзкие законы детского королевства. И это действительно грустно.
Ты не можешь изменить мир, но можешь измениться сам. Какого чёрта? Адаптируясь и приспосабливаясь к жестокому и безразличному миру, ты понимаешь, что уже проиграл – так поступает раб. Обернуть эту ситуацию в красивые слова, чтобы обмануть даже себя – высшая форма лжи.
Что-то очень похожее на гнев вскипело глубоко внутри меня.
— Значит, не хочешь быть жалкой? — Спросил я.
— …Да. — Руми кивнула, отчаянно борясь с хриплыми рыданиями. Слёзы готовы были хлынуть ручьём. Должно быть, для неё всё это было очень болезненно.
— …Надеюсь, испытание на храбрость выйдет что надо. — Ответил я, понимаясь на ноги.
Я уже всё решил.
Просто ответив на вопрос, который сам себе задал.
В. Мир неизменен. Но ты можешь изменить себя. Как ты изменишься?
О. Станешь богом нового мира.
Глава 7. В итоге Руми Цуруми выбирает свой собственный путь
Как ни крути, испытание на храбрость – обязательное мероприятие летнего лагеря. Конечно, полноценный грим или спецэффекты мы использовать не можем. Как все более-менее помнят, дело несложное: готовишь буддийские сутры, крадёшься в глухой ночи трясти деревья и в маске гоняешься за кем-нибудь.