Солнце уже почти село. На тёмно-синем небе появился серп Луны.
Я жил в тихом городе – в районе, охватывающем одно поколение, какой можно в любом городе найти – с рекой, текущей вдоль дороги. А вдоль реки – широкие поля и множество домов людей, работающих в сельском хозяйстве.
Как рассказывала мама, давным-давно, когда она была юной, над рекой и полями привычно было видеть стаи светлячков. Больше их нигде нет. Братец, почему светлячки так быстро умирают?59
Вспомнив всё это, я посмотрел на рисовые поля, думая, что быть может, мы и их больше не увидим.
Ву-у-у-у-ух.
Рисовые стебли склонились перед подувшим ветром.
Ветер свистел между чудесно созревшими рисовыми колосками, весь день впитывавшими воду и питательные вещества, купаясь в солнечных лучах.
Когда я был ребёнком, я всегда думал, что это работа какого-то невидимого ёкая.
Но теперь я уже не могу видеть ни ёкаев, ни светлячков.
Почему люди начинают ностальгировать? Они говорят «когда-то давно было хорошо», «старые добрые времена», «совсем не как прежде» и с тоской вспоминают давно прошедшие дни.
Может быть, они хотят с ностальгией и нежностью вспомнить былые дни. Или просто скорбят по тому, как изменилось всё вокруг и как изменились они сами.
В таком случае, разве не должны естественные изменения вызывать у нас грусть?
Рост, прогресс, изменения – такие ли уж это радостные, правильные и замечательные вещи?
Даже если ты не меняешься, могут измениться твой мир, твоё окружение. Те, кто не хочет остаться позади, бросаются в отчаянную погоню, чтобы не отставать.
Если ты не меняешься, в этом нет никакой беды. Даже если ничего не случится, отсутствие изменений к худшему – это уже большое достижение, я чувствую. Если ты смотришь на свои финансы и не видишь красных меток, твою финансовую политику никак нельзя назвать неправильной.
Вот почему я не собираюсь отрицать, что я не меняюсь. Я не намерен отвергать ни себя прошлого, ни себя нынешнего.
Потому что в конечном счёте изменения – это не что иное, как бегство от статус-кво. Если ты принял решение не бежать, ты должен твёрдо оставаться неизменным.
Есть даже то, что можно заполучить, не меняясь. Подобно тому, как ты жмёшь кнопку «B», чтобы сбросить развитие, потому что можешь изучить новые навыки быстрее.
Однажды или даже когда-нибудь? Как-то, когда это казалось далёким будущим, я задался вопросом и нашёл ответ.
Комачи потянула за поводок, преодолевая сопротивление Соболя.
— Эй, эй, там опасно, там машины ездят.
Машина пронеслась совсем рядом с нами.
Соболь понюхал воздух, учуял запах травы и принялся аппетитно ей чавкать. Собаки и кошки часто едят траву, чтобы потом отрыгнуть её с катышками шерсти, так что важно им в этом не мешать. Поэтому мы с Комачи просто стояли и смотрели, как Соболь в буквальном смысле траву жрёт.
Комачи посмотрела на Соболя, потом на меня и радостно улыбнулась.
— Давненько я уж не гуляла с братиком.
— Это точно.
Она совершенно права. Я уже очень давно не выходил гулять просто так. Мне больше нравится оставаться дома, и чтобы выйти, мне нужна чёткая цель, вроде сходить в магазин или выгулять собаку. Вот почему я уже давно не гулял с Комачи.
Соболь дёрнул поводок, и Комачи улыбнулась ему. — Хороший мальчик, хороший. Пойдём.
Тот радостно взвизгнул и засеменил как миниатюрная такса.
Я двинулся за ними следом.
Небо на западе светилось вечерней зарёй. Горели уличные фонари и окна домов. Весь этот свет смешивался воедино.
В сумерках по всему городу текли потоки людей.
Служащие спешили домой, домохозяйки отправлялись в магазин за продуктами к ужину, младшеклассники гнали на велосипедах со своими друзьями, среднеклассники весело трепались, заходя в магазин по дороге из клуба, старшеклассники намеревались повеселиться. И наконец мамы собирали своих детишек.
Было в этом банальном зрелище что-то тёплое и ностальгичное.
— Хорошо, когда дома есть кому тебя поприветствовать, правда? — Тихо прошептала Комачи.
— Пожалуй. Хотя не скажу, что это применимо к любой ситуации.
— Ну-у-у, ты натуральная заноза в заднице, — нахмурилась она.
Я имею в виду, из любого правила есть исключение… Сколько ни говорили бы «нет никого, кто меня поприветствовал бы», вряд ли меня порадовал бы маскот в странном костюме, поприветствовавший меня и порекомендовавший полоскание для рта…
— Но братик-заноза встречает меня дома, и я по-прежнему этим счастлива.
Комачи отвела взгляд от меня и посмотрела на Соболя.
Она притормозила, а я её обогнал. Со спины ей не увидеть выражения моего лица.
— Я поступаю так не ради тебя. Это просто побочный эффект. Побочный эффект.
Ответил я ей от смущения резковато. Последовала короткая пауза.
— Но я всё равно от этого счастлива.
Тепло сказала Комачи. Я обнаружил, что повернулся к ней.
Она положила руку на грудь, словно проверяя копящееся там тепло, и закрыла глаза. А потом медленно пробормотала, слово за словом…
— Это было милое обращение к тебе твоей замечательной и героической младшей сестры.
И продемонстрировала самую подозрительную улыбку за всё лето.
— Конечно, конечно…
Достала…
Я вскинул опустившиеся плечи и двинулся вперёд, оставляя Комачи с Соболем за спиной. Блин, никогда она не бывает милой, когда надо. А обычно милая, даже очень милая.
Комачи пнула камешек и посмотрела на уже слабо заблестевшие в небе звёзды.
— Когда братик попал в больницу, со мной оставался Ка-кун. Он даже встречал меня у дверей.
— А меня он не встречает. Просто смотрит со второго этажа.
— У него тоже перекрученная ласковость, вот почему. — Комачи засмеялась. — Очень непросто жить среди такой перекрученной доброты.
— Опять?.. Я ни с какой стороны не ласковый…
И не перекрученный. Зуб даю, вряд ли найдётся хоть один человек, который жил бы столь же прямо, как я. Просто сам мир искажён, и когда кто-то вроде меня живёт прямо и честно, это кажется перекрученным.
— Но знаешь, я даже от такого отношения, вроде твоего приветствия, счастлива.
На сей раз я насмешливо улыбнулся.
— Ха. Я не собираюсь всегда оставаться здесь ради тебя. Лучше тебе начать становиться независимой от брата.
— А?.. Братик, только не говори мне, что ты собираешься уйти из дома?
Комачи остановилась как вкопанная и повернулась ко мне. Но теперь на лице её не было прежней дразнящей улыбки, она словно с разгона налетела на стену.
— Конечно, нет. Я не собираюсь покидать дом, если у меня нет на то причины.
— …Слава богу.
— Кроме того, в доме очень уютно, лучше, чем где бы то ни было. Я собираюсь не работать столько, сколько смогу. Таково моё суждение.
— А может, и нет… Теперь я очень переживаю за твоё будущее.
Комачи озадаченно посмотрела на меня.
— Я сейчас езжу в школу из дома, и в университете намерен так же. Так что без особой на то причины в ближайшее время никуда я из дома не денусь.
До университетов в городе Чиба около часа езды, так что они вполне подходят. Хотя в Канагаву или Таму добираться посложнее… А если говорить о Токородзаве, тут без тяжёлого снаряжения не обойтись, такая это глухомань…
— Парню в твоём возрасте думать так немного странно… Разве не нормально, когда хочешь покинуть дом?
— Хмф, да нет. Наша семья исповедует принцип невмешательства, родители оба работают, так что я просто экономлю своё время. Да и неудобства никакого нет…
— Или он просто придумывает причины, а на самом деле без Комачи ему будет очень одиноко…
— Что за странный вывод?..