Юигахама её защищала.
Но что с таким окружением, как у Юкиноситы, и правда сложно что-то сказать, сомневаться не приходится. Длинная родословная, старшая сестра, превосходящая даже старшую сестру мать, на что эта самая сестра намекала.
Я чувствовал, что что-то должно произойти.
Но не дело посторонних соваться в чужие семейные отношения.
— Не думаю, что нам стоит лезть в чужие приватные дела, — сказал я.
Юигахама призадумалась.
— При… ват… А причём тут вата?
— Думай, о чём говоришь.
— Значит, не вата?
Ватой тут и не пахнет.
— Слушай. Почему бы нам не сделать вид, что мы ничего не знаем ни про ДТП, ни про её семью?
То есть, мы не должны затрагивать эти темы. Если Юкиносита не хочет об этом говорить, пусть всё идёт как идёт.
Вряд ли мы сможем понять друг друга. А просто притворяться – это раздражает. Бывают такие ситуации, когда стоит быть благодарным за безразличие.
Ну, к примеру, когда тащишься под дождём с большими сумками, или когда тебя отчитывают перед всем классом, тебе точно не захочется, чтобы с тобой потом об этом заговаривали.
Каждому стоило бы понять, что когда лезешь к людям со своей добротой и участием, только делаешь им больнее, но никак не спасаешь.
А бывает, что сострадание и милосердие просто добивают окончательно.
— Мы правда должны оставить всё как есть и притворяться, что не знаем?..
Юигахама остановилась и уставилась себе под ноги, явно не убеждённая.
Я тоже остановился.
— Не думаю, что незнание – это плохо. Во многих знаниях многие печали.
Стремление узнать несёт в себе риск. Бывает, ты счастлив, только пока не знаешь о чём-то, на свете немало таких вещей. И самая очевидная из них, это что люди на самом деле чувствуют.
Все живут своей жизнью, в какой-то мере обманывая остальных.
Вот почему людям всегда больно от правды. Её единственное предназначение – разрушать чьё-то спокойствие.
Несколько секунд мы молчали.
И за это время Юигахама нашла свой собственный ответ.
— Но… я хочу знать больше… Я хочу, чтобы мы больше знали друг о друге и были ближе друг к другу. Если нас что-то беспокоит, я хочу иметь возможность помочь.
Она двинулась вперёд, словно ведя меня за собой.
Я пошёл следом, на шаг позади.
— Хикки. Если Юкинон попадёт в беду, помоги ей, хорошо?
— …
Я не знал, что на это ответить.
Думай я те же несколько секунд, вдвое или вдесятеро дольше, я всё равно не смогу дать тот же ответ, что и Юигахама.
Потому что я не собираюсь переступать очерченные себе границы. До сих пор не переступал и дальше не собираюсь.
— Не думаю, что такое случится.
Понимай как знаешь – то ли Юкиносита, попав в беду, не попросит о помощи, то ли я не переступлю свои границы.
Юигахама посмотрела на звёздное небо и пнула камушек под ногами, клацнув деревянной подошвой.
— Ты всё равно обязательно поможешь ей, Хикки.
— Откуда тебе это знать.
Прежде чем я успел спросить, почему она так уверена, Юигахама повернулась ко мне.
— Я имею в виду, мне же ты помог, правда?
— Я уже говорил. Это просто совпадение. Я понятия не имел, что помогаю тебе. Вот почему я тебе не помог.
Вот почему. Эта благодарность, это доверие или что ещё…
Всё это лишь результат недопонимания.
Не стоит оценивать меня по поступку, который мог бы совершить кто угодно. Оценивать действие и оценивать личность – это далеко не одно и то же. Нельзя считать человека хорошим за единственный хороший поступок. Равно как нельзя и оценивать меня по единственному эпизоду. А значит, сентиментальное доверие Юигахамы ко мне – это ошибка.
— Не жди от меня слишком многого.
Потому что ты обязательно будешь разочарована. Тебе с самого начала не надо было ничего от меня ожидать.
Мы с Юигахамой шли чуть поодаль друг от друга. Звуки наших шагов эхом разносились по ночному городу.
Они звучали не в такт, но расстояние между нами в один шаг оставалось неизменным.
И вдруг сократилось.
Юигахама резко остановилась. Я по инерции подался вперёд, оказавшись к ней вплотную.
Она развернулась ко мне, подсвеченная мягким лунным светом.
— Даже не будь той аварии, Хикки всё равно помог бы мне. И мы вот так же вместе пошли бы смотреть фейерверк.
— Нет… не помог бы… В первую очередь, у меня нет причин помогать тебе.
Нет смысла предполагать невозможное.
Нет в жизни никакого «если».
Жизнь – это только «тогда».
Но Юигахама слегка покачала головой. В уголках её влажных глаз отражался свет уличных фонарей.
— Это не так. Ты же сам говорил, Хикки. Даже не случись той аварии, ты стал бы одиночкой… А меня ты знаешь. В один прекрасный день я начала бы о чём-нибудь переживать, пришла бы в клуб помощников и встретилась бы с тобой, Хикки.
Эта несбыточная мечта, потенциально способная воплотиться, была настолько переплетена с реальностью, что я не мог просто отвергнуть её или как-то спорить. Если бы Юкиносита, Юигахама и я встретились в иных обстоятельствах, могли бы наши отношения сложиться по-другому?
Пока я размышлял, Юигахама с энтузиазмом продолжала.
— И тогда Хикки опять придумал бы что-нибудь никчёмное и глупое. И конечно, помог бы мне. И тогда…
Какой-то посторонний звук.
Может, от меня, а может, от неё. Словно кто-то сглотнул, а может, просто сильно забилось сердце.
Ненадолго повисло молчание.
Обеспокоенный им, я поднял глаза и встретился взглядом с Юигахамой.
— И тогда я бы обязательно…
Бз-з-з-з.
Я услышал, как завибрировал мобильник Юигахамы.
— А… — Юигахама посмотрела на свою сумочку. Но проигнорировала звонок и попыталась продолжить . — Я бы обязательно…
— Уверена, что не стоить ответить? — Прервал я её.
Она опустила глаза, крепко стискивая сумочку. Но мгновением спустя достала телефон и смущённо засмеялась, поднимая голову.
— …Это мама.
Отошла на несколько шагов и ответила.
— Угу. Угу. Я совсем рядом. Угу. Хорошо. А? Да нормально всё! Не надо! Я почти уже дома, чёрт!
Юигахама дала отбой, немного посмотрела на телефон и сунула его обратно в сумочку.
— Мой дом совсем рядом, я одна дойду. Спасибо, что проводил… У-увидимся!
— Вот как…
— Угу. Спокойной ночи.
Она помахала мне руками, я тоже поднял руку в ответ.
— Ага, пока.
Юигахама порысила к дому, не дослушав мой ответ. Я немного беспокоился, не споткнётся ли она, но увидев, как она зашла в подъезд, двинулся прочь.
Я шёл домой через торговый район. По дороге встречались развлекающиеся поддатые компании парней и девушек, словно фестивальный пыл ещё не угас.
Обходя их, я равнодушно двигался вперёд. С каждым шагом суета и заторы на улице усиливались.
Когда пешеходов стало меньше, а здания выше, по улицам начали проноситься автомобили. Фары машин на встречной полосе светили настолько ярко, что я отвёл взгляд в сторону и остановился.
Но всего лишь на мгновение.
Мой отведённый взгляд снова должен устремится вперёд.
Глава 7. А что же тогда Хачиман Хикигая?
Календарь показывал самый конец лета.
Последний день летних каникул, завтра уже в школу. Гнусно, очень гнусно, донельзя гнусно стрекотали цикады. И похоже, из-за долгой жары это затянется до глубокой осени.
Последний августовский закат. Под красноватым светом садящегося солнца я собирал сумку для завтрашних занятий.
Сунул туда и домашнее задание на лето, законченное уже давно.
С ним лежали и материалы исследования Комачи. Должно быть, это она всё перемешала, когда распечатывала.