— Она замечательная младшая сестра. Порой я думаю, хорошо бы и у меня была такая. О, я ничего такого в виду не имею.
— Учитывая разницу в возрасте, вы бы больше на маму с дочкой смахивали…
— Хикигая…
Блин, сейчас врежет… Я рефлекторно закрыл глаза и напрягся.
Но удара не было. Я осторожно приоткрыл глаза и увидел, что Хирацука совсем подавлена.
— Такие шутки больно ранят…
— И-извините!
Кто-нибудь! Ну женитесь же на ней поскорее! Если никто не найдётся, дело кончится тем, что женюсь я! Сделайте же с ней что-нибудь!
Близился конец августа, но выходить на улицу было всё ещё жарковато. На это намекала моя поджаривающаяся под солнцем кожа.
Но ветерок, продувающий этот примыкающий к побережью район, приносил некоторую прохладу.
И потому находиться снаружи было комфортнее, чем могло бы быть.
Чтобы отстоять очередь и попасть внутрь, придётся ещё подождать. Но это не проблема, уж время-то убивать я умею. А ещё у меня хорошо получается стыдить других и лопать пузырьки на упаковочной плёнке. А потому, боюсь, стоит мне влиться в общество, и я стану квалифицированным сокрушителем новичков. Но они же такие жалкие, так что я определённо не пойду работать.
Я пробежался взглядом по очереди. Увидел в самом начале парня, болтающего во весь голос, а за ним двоих студентов колледжа. Явно мужского пола, но почему-то испускающих ауру парочки на свидании. Отвернулся и попытался представить ситуацию «Я открыл раменную, и ко мне приехали тележурналисты брать интервью. Что мне им отвечать?»
…Для начала я запланировал представить свою технику как секретный родовой приём под названием «Цубаме Гаеси», требующий резко отряхивать лапшу, горизонтально и вертикально. А потом, когда моя раменная станет популярной, открою школу рамена и буду трясти деньги с тех, кто уходит из служащих, стремясь запустить свой бизнес.
Витая в облаках, я вдруг услышал тихий вздох, смахивающий на смешок.
— …Что такое?
Я укоризненно посмотрел на Хирацуку. Та криво усмехнулась.
— Да ничего, просто я удивилась. Я думала, что ты ненавидишь толпу и очереди.
— Ну да. Хаотичную толпу ненавижу. Что же до очередей, ну, я же стою как положено, правда? Я не какой-нибудь лезущий без очереди идиот.
На самом деле не так уж у меня плохо с очередями. Думаю, по большей части очереди не любят за то, что считают их пустой потерей времени, не могут стоять на месте или не в состоянии поддержать нормальный разговор, когда стоят вместе с кем-то. Вспомним городскую легенду, что парочки, ходящие на свидание в Дестиниленд, распадаются. Не в раздражении ли от очередей тут дело?
Так что, имея немеряно свободного времени и обладая отлично развитым мышлением, я никогда не буду скучать в такие моменты. Я в основном самодостаточен. Такому пустяку, как очередь, не поколебать моё стальное сердце.
Что же до хаотичной толпы, она полна необузданных грубых зверей. Я не могу смотреть на них вблизи. И не выношу, даже если они просто проходят рядом.
— Ты на удивление чистая личность, да? — Удивлённо заметила Хирацука.
— Отнюдь. Уборка – не самая сильная моя сторона.
Комната у меня и впрямь грязная. Её можно назвать «Урбанизация» или «Будущее Земли» и проводить по ней исследования.
— Я не про чистоплотность и не про гигиену говорю, а про твою этику. Этика – это то, что внутри тебя.
— А разве вы не называли меня эгоистичным и эгоцентричным болваном?
— На самом деле я тебя хвалила. Хорошо, что у тебя достаточно развит здравый смысл, чтобы правильно всё оценивать.
Она наградила меня чарующим взглядом, поставив в неловкое положение. Я имею в виду, никогда я так о себе не думал.
— На самом деле я просто не люблю шумных типов…
Пробормотал я, отводя глаза.
«Давай повеселимся, это момент, когда мы оттягиваемся по полной!» Кто это говорит и кто они такие, что пытаются себя рекламировать?
Тот, кто знает мирную радость тихого чтения книги в одиночестве или игр дома, тот может видеть, сколь тщетна их самореклама.
Ненавижу тех, кто считает, что радость определяется громкостью их голосов и количеством человек, с которыми они тусуются. Лучшее для них время показать себя – всякие мероприятия и огромные толпы, тогда они становятся особенно активны. Просто невыносимо смотреть на людей, которые обманывают себя и лгут себе.
Почему они сами не могут оценить свою радость?
Ты не можешь гордиться собой, когда не уверен. Где-то внутри тебя твоё «я» задаёт тебе вопрос «ты в самом деле этому радуешься?» Чтобы заглушить этот вопрос, ты облекаешь всё в слова, вроде «они весёлые», «это здорово», «мне сейчас лучше некуда» и так далее. Произносишь вслух. Повышаешь голос и начинаешь кричать.