— Я уже говорила тебе, что она добрая и правильная.
Ну да, именно так в своё время Хирацука и оценила Юкино Юкиноситу. И вдобавок сказала, что ей сложно, потому что мир отнюдь не назовёшь добрым и правильным.
Насчёт правильности по большому счёту спорить не буду. А вот насчёт доброты по-прежнему сомневаюсь. Хотя нельзя считать, что в ней нет доброты, только потому, что она не отличается мягкостью.
Не быть добрым со мной – это нормально, это я понимаю. Но воспринимать суровость как форму доброты? Нет, спасибо…
Ах да, данная персона тоже в таком ключе мыслит… Подумал я и глянул на Хирацуку. Та ответила мне тёплым взглядом.
— И ты такой же.
Она улыбнулась, но я не мог не уточнить.
— Что значит такой же?
— Ты тоже добрый и правильный за исключением того, что твоя доброта и правильность несовместимы с добротой и правильностью Юкиноситы.
Впервые в жизни я слышал нечто подобное. Но меня это не обрадовало. В конце концов, я и сам всегда верил в свою доброту и правильность. В-вот почему я со-со-совсем не радуюсь!
— Разве бывает несовместимая правильность? Знаете, Конан всегда говорит, что правда может быть только одна.
— Увы тебе, но я скорее мальчик из будущего, чем знаменитый детектив.51
Хирацука ухмыльнулась, парируя мою попытку скрыть смущение.
Сколько же ей в самом деле лет?
Сумев, наконец, попасть в раменную, мы купили в автомате талоны на рамен.
Я продемонстрировал свою галантность, пропустив Хирацуку вперёд. Когда идёшь куда-то, где небезопасно, или просто попадаешь куда-то впервые, обязательно надо проверить, всё ли там в порядке, пропустив даму вперёд.
Хирацука нажала на кнопку без малейших колебаний. Столь мужественно, что я подумал, что готов в неё влюбиться. Купив талон, она повернулась ко мне, не пряча кошелёк. Ну что стоим?
— Что предпочитаешь?
Она что, угостить меня намеревается? Теперь мне захотелось назвать её старшим братом. Я благодарен, конечно, за такое предложение, но принимать его было бы неправильно.
— Н-нет, спасибо, я сам за себя заплачу.
— Не стесняйся.
— Нет, я имею в виду, что у вас нет причины меня угощать, — уточнил я.
Хирацука озадаченно наклонила голову.
— Хм? А мне казалось, ты достаточно испорчен, чтобы думать, что для женщины естественно платить за тебя…
Какие ужасные слова.
— Это значит просто быть паразитом… А я хочу стать домохозяйкой!
— Н-не вижу разницы…
Хирацука смутилась. Хотя, честно говоря, я тоже чёткой разницы не вижу. Но послушайте, домохозяйка – это же значительно лучше, чем паразит, правда? Как бы то ни было, не нравится мне, когда учитель платит за ученика. Отказаться – это хорошее предзнаменование.
Как и Хирацука, я выбрал тонкацу, подошёл к стойке и сел. Хирацука протянула свой талон и заказала лапшу потвёрже.
— Кона-отоши, пожалуйста.
— А мне тогда хари-гане. — Сказал я. Но знаете… Женщины и правда так спокойно ведут себя в раменной?
Хотя видеть здесь такую стильную красоту – есть в этом что-то очаровательное.
Мы привлекали повышенное внимание, но Хирацуку это совершенно не беспокоило. Она с возбуждённым видом расстелила салфетку и подтвердила в числе специй перец, семена кунжута, листья горчицы и красный имбирь. Серьёзно, что ли? А она знает толк…
Заказ принесли быстро, так как долго варить нашу лапшу не требовалось.
Хирацука подхватила палочки и свела ладони вместе.
— Приятного аппетита.
— Приятного аппетита.
Так, сначала бульон. Поверхность рамена покрывала гладкая как белый фарфор плёнка масла, показывая, какой он жирный. Запах этого густого и наваристого тонкацу снимали травы.
Теперь лапша. В этом наваристом бульоне лапша оставалась тонкой и прямой. Хороший баланс между твёрдостью и разжёвываемостью.
— Угу, вкусно.
Мы без прикрас выразили своё впечатление и принялись заглатывать лапшу, запивая бульоном. Хрустящие кусочки грибов и зелёный лук делали рамен ещё вкуснее.
Хирацука заказала ещё немного лапши и повернулась ко мне.
— Мы тут не договорили…
— Да?
— Насчёт твоей чистоты.
Ей принесли лапшу. Хирацука добавила горчицы по своему вкусу и улыбнулась.
— Я верю, что когда-нибудь её примут.
— Ну да…
Неохотно ответил я, добавляя чеснок.
— Это как рамен. — Хирацука гордо продемонстрировала свой особый рамен. — Когда ты юн, ты думаешь, что лучший рамен – тонкацу, и что жир – это вкусно. Но вырастая, ты постепенно принимаешь и солёный рамен, и соевый.