— Она была просто пассажиром и ни в чём не виновата. Ты ведь понимаешь, Хикигая? — Сказала Харуно, словно подтверждая мои мысли.
Я впервые услышал эти слова, но они ничего не изменили. В какой бы степени ни была вовлечена Юкиносита, правда от этого не изменится.
— Конечно. Всё случилось не из-за неё. Она не виновата.
Мои слова прозвучали резче, чем я рассчитывал. Ночь была жаркой и влажной, но я чувствовал, что тепло покидает тело.
Деревянные подошвы клацнули, на шаг придвигаясь ко мне. Этот звук словно подтолкнул меня, и я попытался заговорить помягче.
— Всё равно дело уже прошлое! Мой принцип – не зацикливаться на том, что уже случилось, иначе моя жизнь была бы полным мраком, так что…
А? Разве это не прозвучало ещё резче? Страшное это дело, старые травмы…
— Ну и хорошо. Раз дело прошлое, проблем больше нет, да?
Харуно облегчённо вздохнула, положив руку на грудь. Но настроение из-за этого несколько поднялось.
— …Ладно, мы, пожалуй, пойдём, — сказал я.
— Конечно.
Она не пыталась нас остановить.
Заметив, что разговор закончился, водитель открыл дверь. Харуно коротко поблагодарила его и села в машину.
— Ладно, Хикигая, увидимся.
Она весело помахала мне. Но честно говоря, не тот она человек, с которым хотелось бы часто встречаться.
Водитель сел за руль, и машина неспешно тронулась.
Мы с Юигахамой молча пошли прочь. Пожалуй, должно пройти ещё какое-то время, прежде чем мы сможем что-то сказать.
Мы ушли с фестиваля пораньше, но похоже, такая мысль посетила не нас одних. Народу на станции было изрядно.
Из-за фестиваля поезд немного запоздал. И нам с Юигахамой сидячих мест не досталось, мы встали у дверей.
Ближайшая к её дому станция следующая. Моя – через три остановки. Не так уж и далеко.
Меньше чем через пять минут прозвучало объявление, что поезд прибывает на станцию.
— …Слушай.
Заговорила Юигахама, хотя до сих пор мы оба молчали. Я посмотрел на неё, и после паузы она продолжила.
— Хикки… Юкинон тебе не говорила?
Вопрос, ответ на который уже известен, но который всё равно должен быть задан.
— Нет, не говорила.
— Понятно. Э-э… ум-м…
Поезд остановился. Двери открылись, в вагон потёк прохладный вечерний воздух.
Юигахама смотрела то на двери, то на меня. Прозвучал сигнал, что сейчас двери закроются.
Времени раздумывать и колебаться не было. Я вздохнул и вышел на платформу. Юигахама выскочила следом, слегка удивлённая.
— Ты уверен, что тебе стоило выходить?
— Не люблю незаконченных разговоров… В чём дело? Специально этот момент выбрала?
— К-конечно, нет! Просто трудно было заговорить…
Судя по её нервному извинению, и правда не специально. Очень хитро. Вы очень хитрая, госпожа Юигахама.
— …Я тебя провожу.
— Спасибо…
Кажется, её дом не очень далеко от станции. Но к обуви с деревянными подмётками Юигахама явно не привыкла, так что шли мы медленно.
Звуки наших шагов далеко разносились в тишине.
Приближалась ночь, уличные жара и влажность уже не казались мучительными. Хотя может это и из-за ветерка.
— А тебе она что-нибудь говорила? — Спросил я, продолжая начатый ранее разговор.
Юигахама слегка покачала головой.
— …Но знаешь… Думаю, бывают вещи, о которых ты просто не можешь рассказать. А когда упускаешь свой шанс, становится ещё сложнее… Я имею в виду, у меня тоже так было…
Это точно. В своей причастности Юигахама созналась в прошлом году, но только тогда, когда мне и самому уже стало известно.
— Когда пытаешься решиться или даже думаешь об этом, всё откладываешь и откладываешь.
Да, в какой-то мере могу понять. Такое случается, даже когда хочешь сказать что-то формальное.
А с извинениями ещё сложнее. Извиниться и так непросто, а чем больше тянешь, тем сложнее становится найти нужные слова. Но бывают и вещи, которые можешь сказать в запале.
— Кроме того, быть может, Юкинон не могла рассказать, потому что это связано с её семьёй. Хотя не знаю, что там творится. Харуно тоже пугает…
Юигахама её защищала.
Но что с таким окружением, как у Юкиноситы, и правда сложно что-то сказать, сомневаться не приходится. Длинная родословная, старшая сестра, превосходящая даже старшую сестру мать, на что эта самая сестра намекала.
Я чувствовал, что что-то должно произойти.
Но не дело посторонних соваться в чужие семейные отношения.
— Не думаю, что нам стоит лезть в чужие приватные дела, — сказал я.
Юигахама призадумалась.
— При… ват… А причём тут вата?
— Думай, о чём говоришь.
— Значит, не вата?