Иначе говоря, сейчас в школьном здании никого не должно быть.
Скоро начнётся церемония закрытия. И раз уж всё равно предстоит идти в зал, все предпочитают заодно побывать на выступлении оркестра.
Пустое здание – это то, что надо.
Очень удобно, когда каждый человек сразу бросается в глаза как столб посреди поля, как бы далеко он ни был. Просто идеальная обстановка для того, чтобы разнюхать местоположение врага, Сагами.
Но я не могу позволить себе роскошь обшаривать все места. Время крайне ограничено. Даже просто посмотреть на часы – уже расточительство.
Время не пойдёт медленнее.
Я не могу бегать быстрее, чем я могу.
Единственное, что мне сейчас по силам, это напрячь мозги.
Думай.
Есть у одиночек то, чем они могут похвастаться. Это интенсивность мышления. Ресурсы, которые должны были бы быть направлены на общение с другими, расходуются на себя. Постоянные личные переживания, анализ собственных действий, сожаления, мечты, воображение – всё это развивает бесполезное умение думать до такой степени, что оно становится идеологией, философией. Воспользовавшись им, я рассмотрю все варианты, опровергну все мыслимые возможности и отвергну их.
Чтобы остался лишь один вариант, я докажу это всеми фибрами моей души, словно речь идёт о моей собственной жизни.
Судить других и оправдывать себя – вот истинное достоинство Хачимана Хикигая.
Мне надо лишь всё повторить, и я приду к ответу.
Задача проста.
Сейчас Сагами, скорее всего, одна.
Мне всего лишь надо восстановить ход её мыслей.
В конце концов, если речь идёт о том, что такое быть одиночкой, я на голову, нет, на тысячу голов выше. Я не день и не два с этим делом знаком, я настоящий ветеран.
Меня не напаришь.
Сагами очень самолюбива. На первом году она была лидером самой значимой компании, она привыкла к такому окружению и такой иерархии. Но на следующий год появление Миуры спихнуло её с вершины социальной пирамиды. Разумеется, это Сагами, мягко говоря, не обрадовало. Но поделать она ничего не могла.
Тогда она начала искать тех, кто ниже её по положению. Чтобы, как минимум, стать лидером второй по значимости группы. Должно быть, это ей удалось. Но примирится с ролью лучшей из худших, после того, как побывала лучшей из лучших, было не так-то просто.
Сагами начала искать альтернативу.
И тут как раз подвернулся школьный фестиваль.
Достаточно ли было стать председателем оргкомитета фестиваля? Должно быть, да. Более того, она попала в оргкомитет по рекомендации Хаямы. Её похвалила легендарная Харуно Юкиносита. И наконец, для реальной работы она заполучила великолепную Юкино Юкиноситу.
Но всё пошло не так, как планировалось.
Пожалуй, она не смогла получить то, что хотела. И пожалуй, её заместитель её затмила.
Из-за оргкомитета Сагами не могла участвовать в подготовке класса столько, сколько хотела. А когда она поняла, что это её не устраивает, и занялась подготовкой к фестивалю с классом, оказалось, что есть кто-то, кто может делать всё, что она могла бы делать в оргкомитете, и даже больше. Тем самым полностью заменив её. И более того, это признали даже Хаяма и Харуно, основа её уверенности в себе.
Учтите гордость, самоуважение и самолюбие Сагами.
Я понимал её горечь, как будто сам отведал этого блюда.
Это путь, который проходили все.
Ты наивна, Сагами. Я через такое уже прошёл.
Я помню, как сообщал в школу, что пропущу занятия.
Тогда я был так несчастен и расстроен, так хотел, чтобы на меня обратили внимание, что не выдержал.
Вот почему я могу понять.
Чего ты хотела добиться. Почему ты так поступила.
И наверно, почему ты не хочешь этого.
Ты опоздала лет на пять.
Я уже прошёл через это в начальной школе.
И я могу вычислить, куда она пошла.
Когда человек теряет своё место, чего он хочет? Чтобы кто-то нашёл ему место. Если он не может найти место сам, остаётся лишь ждать, что это сделает кто-то другой.
Просто надо мысленно составить карту.
Сагами хочет, чтобы её нашли, значит, она в школе. И это должно быть приметное место. Значит, она не будет сидеть в каком-нибудь пустом классе, не говоря уже о том, что они закрыты и заперты.
И есть ещё один нюанс.
Это должно быть место, где она может остаться в одиночестве. Спрятаться в толпе означает, что её никогда не найдут. Если она переживает за свою никчёмность, она должна понимать, что среди других людей она просто растворится.
Она не окажется в каком-либо недоступном месте. И не уйдёт слишком далеко.
Что тогда остаётся?
Всё ещё слишком много вариантов.
Мне надо ещё немного информации, которая может послужить доказательством или даже опровержением.
Если это взрыв эгоизма, есть у меня ещё один человек на примете, кроме меня самого.
Я быстро полез за мобильником.
И позвонил по последнему номеру в моей жалкой истории принятых звонков.
— Это я.
Он ответил мгновенно. Заимокуза – он такой. Он не тянет резину, потому что вообще немного склонен помогать. Я даже захотел похвалить его, но не мог позволить себе такой роскоши. И сразу взял быка за рога.
— Заимокуза, где ты обычно болтаешься в школе?
— Хо, чего это ты вдруг? Я всегда в подвешенном состоянии.
— Просто ответь, я тороплюсь.
— …Ты что, серьёзно?
— Блин. Кладу трубку.
— Стой, стой, стой! В медпункте или на балконе! Иногда в библиотеке торчу! Или наверху спецкорпуса.
Медпункт не пуст, балконом все классы пользуются. Библиотека закрыта, туда никого не пустят.
Верх спецкорпуса… Крыша, да?
— Если интересуют места, где обычно никого нет, есть ещё место между пристройкой и зданием клубов. Там прохладно и тихо, солнце туда не попадает. Это успокаивает разум… Ищешь кого-то?
— Да, председателя оргкомитета.
— Ха, девушку, что выступала перед нами? Похоже, тебе потребуются мои силы…
— Хочешь помочь?
— Обязательно. Где мне искать?
— Можешь проверить возле пристройки? Спасибо! Люблю тебя, Заимокуза!
— Конечно, и я тебя!
— Заткнись, пошляк!
Я резко оборвал связь.
У меня было чувство, что моя цель на крыше.
Я изо всех сил рванул к своему классу. Пустой коридор – удобная беговая дорожка.
Но чем меньше здесь народу, тем больше шансов, что человек, которого я ищу, здесь.
Давай, пожалуйста, окажись там…
Я взлетел по лестнице, едва не потеряв равновесие. К счастью, кое-кто сидел на раскладном стуле перед нашим классом.
Девушка с хвостом синеватых волос, недовольно скрестившая ноги и рассеянно глазеющая в окно коридора.
Я позвал её, отчаянно стараясь восстановить дыхание.
— Кавасаки…
— Чего ты так запыхался?.. Оргкомитет что-то поручил?
Я проигнорировал её вопрос.
— Ты в своё время ходила на крышу, так?
— А? Чего ты болтаешь?
— Отвечай.
Времени было мало, а голос у меня охрип. В итоге это прозвучало довольно грубо.
— Н-не надо т-так злиться…
Кавасаки задрожала, на глаза навернулись слёзы.
Успокоившись, я медленно выдохнул.
— Я не злюсь. Просто очень спешу, срочное задание оргкомитета.
— Х-хорошо…
Кавасаки прижала руки к груди. Она на редкость легко поддавалась давлению. Ох, плохо, сейчас на первом месте крыша.
— Так ты бывала на крыше, да? Как ты туда попадала?
— У тебя и правда хорошая память… — Прошептала она ностальгическим тоном. И смущённо на меня посмотрела.
Я же сказал, что спешу… Прочитав это у меня на лице, Кавасаки занервничала и попыталась вернуться к теме.