Меня охватили такие стыд и гнев, что пришлось напрячься, чтобы сдержаться и не ударить его.
Хаяма ушёл, но это его лицо по-прежнему стояло у меня перед глазами.
Как только все парни покинули место действия, я ощутил, что витавшее в воздухе напряжение испарилось.
На тропе остались лишь Юкиносита, Юигахама и я.
Мы стояли не так далеко друг от друга. Теперь всё закончилось, и на меня накатила волна облегчения. Я направился к девушкам, жаждая вернуться в гостиницу.
Но Юкиносита словно приросла к земле. Она молчала и смотрела на меня.
Смотрела с вопросом. И так холодно, что у меня начали подкашиваться ноги. Слушай, хватит надо мной издеваться. От Хаямы и остальных мне и так уже выше крыши досталось.
Но рассказать об этом я никак не мог.
Холод из взгляда Юкиноситы не уходил ни на мгновение. Стоящая рядом с ней Юигахама опустила голову, не зная, что делать.
Только когда я подошёл к ним, Юкиносита заговорила.
— …Ненавижу твои методы.
Она скрестила руки на груди, по-прежнему глядя на меня.
Её взгляд горел непонятно на что направленным гневом.
— Не могу объяснить почему, и это здорово раздражает, но… Я действительно ненавижу твои методы.
— Юкинон…
Юигахама подняла глаза на Юкиноситу. Потом словно проглотила что-то и снова уткнулась взглядом в землю.
Я стоял и молчал. Юкиносита пыталась сказать что-то ещё, словно я так возражал ей, но не находила нужных слов. Она плотно стиснула губы, словно прикусив их.
На ветру танцевали красные листья. Юкиносита отвела от меня взгляд, словно следуя за ними.
— …Я пойду.
Холодно сказала она и развернулась. А потом пошла таким быстрым шагом, словно стремилась покинуть это место как можно быстрее.
Мы остались вдвоём. Юигахама тихо засмеялась.
— М-может тоже пойдём?
Она пыталась сказать это по-обычному энергично, но тщетно. И осознание этого мне сильно помогло.
— …Конечно.
Ответил я, трогаясь с места. Юигахама двинулась следом, но медленнее. И, стараясь разрушить повисшую тишину, попробовала поддержать разговор.
— Ну да, я тоже думаю, что это было не здорово. Я имею в виду, ты и меня ошарашил, и Эбина не знала, что сказать.
— Угу.
— Но я правда удивилась. На секунду мне даже показалось, что ты всерьёз это сказал.
— Ага, щаз.
— Да знаю я. Ха-ха-ха…
Мы подошли к выходу с тропы. Звук шагов Юигахамы затих.
— Но.
Её голос так неожиданно оборвался, что я невольно замер. Почувствовал, что меня тянут за рукав, и рефлекторно обернулся.
— Но знаешь… не делай так никогда больше.
Не надо так улыбаться. Твоя улыбка выглядит так мучительно и душераздирающе, что я просто не могу на неё смотреть. Я поспешно отвёл взгляд.
Жалость. Гнев. И такая вот улыбка. Я всё выдержал.
— Это был самый эффективный способ. Вот и всё.
Только и сказал я. Я мог бы логично всё объяснить. Уверен даже, что мог бы сказать множество красивых слов, оправдывая свои действия. Но все эти слова распадались, не в силах прозвучать.
— Дело не в эффективности.
Юигахама не поднимала головы, но я очень чётко слышал её голос.
— Были люди, которые хотели, чтобы проблема разрешилась. Были и те, кто хотел, чтобы всё оставалось как раньше. Всем угодить невозможно. А значит, нужен был компромисс.
Мои слова заставили меня окончательно всё осознать. Это просто софистика. Отговорка за всё мной сделанное перед кем-то несуществующим. Липовые доводы. То, что я ненавижу больше всего на свете. Обман.
Но Юигахаме этого не понять.
Я услышал что-то, сильно смахивающее на всхлипывания.
— Тобеччи не получил отлуп и может как обычно тусоваться с Хаямой и остальными. И о Хине ему беспокоиться не надо будет… С завтрашнего дня всё снова будет как всегда. Может даже им и без перемен хорошо.
Её дрожащий голос не давал мне возразить. Подрагивающие пальцы не позволяли двигаться.
И взглянуть ей прямо в лицо я не мог. Мог лишь стоять и молчать.
— Н-но знаешь…
Её рука соскользнула с моего рукава. Но тут же ухватилась снова, уже сильнее.
— Тебе надо больше задумываться, что чувствуют другие…
Юигахама прервалась. Слышно было лишь её лёгкое дыхание.
— …Почему ты понимаешь всё, кроме этого?
Да понимаю я. Если что-то изменилось, прежним оно уже не станет.
Как бы всё ни повернулось, обратно оно не вернётся. Гарантирую.
Но рукав, за который держалась Юигахама, почему-то был страшно тяжёлым.
Она почти не прикладывала сил, но казалось, что на плечах лежит ужасная тяжесть. Чуть расслаблюсь, и меня сотрёт в порошок.
— Мне такое не нравится.
Пробормотала Юигахама тонким, детским голосом и отпустила меня.